Скульптор-экстраверт. Вадим Левин

закрыл все окна и двери на замок, расшторил окна. Провел рекогносцировку и доложил об этом по всей форме на командный пункт.

      – Товарищ генерал! Разведка донесла!

      Отрапортовав генералу, я зарядил оружие, взвел пусковые курки и выставил редуты. Я выстроил напротив раковины – в ряд пять крысоловок, заряженных приманкой – хлебушком ржаным. И рассыпал перед крысоловками голубоватые таблетки. На часах было восемь часов, по вечеру дня того…

      По проводной связи раздался телефонный звонок на командный пункт. Мне поступил приказ от генерала:

      – При обнаружении противника без промедления открывать огонь на поражение!

      Я не мог подвести генерала нерешительным бездействием своим. Что бы он обо мне тогда подумал, да ничего хорошего. Он счел бы меня за лузера, и это только в лучшем случае, а в худшем поставил бы меня к стенке, не пожалев на меня даже последнего патрона… Я выключил свет в комнате, сел на табурет. Затаился. Мое сердце медленно постукивало в такт вздохам, мне стало по-настоящему страшно в эту лунную ночь в ее преддверии.

      Через пятнадцать минут в дальнем правом углу комнаты послышался шорох, наподобие возни крысиной, сердце замерло в груди. Мои органы чувств обратились в слух. Я увидел торчащую из-под пола острую мордочку с усиками и блестящими в темноте глазками…

      Зрачки крысы бегали по комнате. Огромная крыса медленно и нехотя выползла из-под раковины и присела на задние лапки; судя по размерам, это был вожак – вожак стаи. Буквально сразу сзади вожака показался отряд сопровождения, я увидел еще три – четыре мордочки со сверкающими в темноте зрачками.

      Я не дышал вовсе, страх бродил по комнате. Мне никогда доселе не доводилось нос к носу встречаться с врагом, от которого веяло смертным холодком и с которым мне предстояло сразиться в бою, не на жизнь, а на смерть… Тук… Тук… Тук. Я вслушивался в удары своего сердца. Мною овладело чувство страха, я познал страх! Я испугался, испугался по-настоящему, мне было не до шуток. У меня от страха перехватило горло, чувство моего страха было избыточным… Я не мог вымолвить ни слова, у меня онемели губы, я не мог пошевелить ногой, у меня не было сил и желания поднять руки, вот так я струсил в тот скорбный для себя момент.

      По проводной связи раздался звонок на командный пункт… Я вздрогнул – табурет скрипнул, топор упал из моих рук. От удара топора о пол грохотнуло так, что крысы сверкнули молнией и исчезли под раковиной… Я сглотнул слюну и овладел собой. Встал с табурета, включил в комнате свет, поднял трубку и перевел дух – мой страх исчез сам собой, он растворился в комнатном свете…

      – Доложите обстановку…

      – Mon general… Только что пять – шесть сук, пять – шесть серых тварей, испугали меня до смерти и скрылись под раковиной, после того как я уронил топор на пол…

      – Это был арьергард противника… Не бойтесь противника, лейтенант, не дрожите перед ним в коленях, он это чувствует своим животным страхом. Ваш противник в точности так же боится вас, как и вы его, и тоже дрожит от страха – не меньше вас…

      Слова