Скульптор-экстраверт. Вадим Левин

по сторонам комнаты. Увидел валяющийся на полу приунывший топорик, подошел к нему, поднял, обласкал взглядом и поставил рядом с камином – пускай пока здесь потомится-постоит. Этот топорик очень удобен и ловок в обращении, он мастеровитый и с пластмассовой оранжевой ручкой на современный манер. Работать, в смысле махать, таким топориком – одно удовольствие… Цены нет такому топорику, он сегодня непременно сгодится мне…

      Отставив топорик в сторонку, я достал из холодильника кусочек колбаски от Дымова и зарядил колбаской крысоловки, расставленные мною по комнате по разным ее местам. Одна крысоловка нашла свое место рядом с кроватью, другая – под раковиной, третья – под креслом, четвертая – в дальнем углу, пятая – посередке комнаты. Я занял круговую оборону – все по военной науке… Расставив крысоловки, я в точности исполнил приказ генерала и разбросал голубенькие таблетки с отравой по разным углам комнаты. Взял табурет и поставил его поближе к камину, тем самым сменив место своей дислокации. Посмотрел по сторонам, все ли так. Выключил свет и сел на табурет…

      Я просидел на табурете не шелохнувшись с полчаса. Шорох. В комнату через два незашторенных окошка проникал свет от луны. Все для меня было в нем заключено, в свете этом от луны… И я увидел в лунном свете, как одна средних размеров крыска вильнула хвостиком, проскочила вдоль стены к таблетке, схватила ее и утащила под раковину… Все произошло так стремительно и настолько быстро, что я и глазом не успел моргнуть…

      К десяти вечера мне пришлось израсходовать три патрона, серые твари утащили под раковину три таблетки. Так им и надо, это моя территория – одиночества моего, и я никому ее не отдам в этот вечер – вечер моего расставания с генералом. Я докажу ему, что я достоин его уважения… Еще через час мною было израсходовано уже семь патронов, крысы сожрали семь таблеток, так им и надо, это моя территория – заблуждения моего. Я подустал. Мои плечи отяжелели, на лбу проступила испарина – война не простое ремесло и довольно-таки хлопотное занятие. Олег Григорьев знал об этом не понаслышке с дальних времен и много лучше других людей… Он посвятил этому жизнь.

      Мне была нужна короткая передышка, а кто сказал, что будет легко?

      Я вышел на крылечко и вдохнул ноздрями свежего воздуха, бой с крысиной стаей длится уже три часа, но он еще не окончен и это только начало. У меня в запасе к этому времени осталось три патрона и пять крысоловок, скоро одна из них выстрелит, а затем и остальные. И тогда в мой дом придет сама смерть… Я учуял ее запах в ночи…

      Еще пару глотков свежего воздуха, глубоко, да ноздрями, да до нижнего отдела позвоночника. После чего вновь за дело. Я вошел в комнату и посмотрел под кровать…

      О, женщины!!! Закройте глаза… Не дышите… Не смотрите – вам лучше об этом не знать и не догадываться… Это мужская работа…

      Под кроватью в истерике, в предсмертных конвульсиях билась и дрожала лапками и хвостом огромная серо-рыжая бестия – вожак стаи весом в добрых семь кило. Ее шея была надежно сдавлена пружиной, изо рта струйкой сочилась и капелька за капелькой падала