Добрые и сильные. Татьяна Рубцова

тело мужа, лежавшее теперь у нее в ногах. Лицо ее бледное, милое, совсем детское, с остатками старой, еще не смытой косметики, стало несчастным.

      – Я тяжело ранена?

      – Нет… Не очень.

      – Мне не больно, – она снова посмотрела в глаза мужчина. – А вы, наверное, в детстве любили драться. У вас все лицо такое… Мой муж Сидоренко, олимпийский чемпион, знаете?

      Голос ее дрожал и требовал.

      – Да-да, знаю. Молчи, маленькая.

      – Вы хороший, добрый. Я вас познакомлю с Сережей. А это хорошо, что не больно, правда? С ребенком же ничего не случится, да? Они… они… меня…

      – Молчи, милая, молчи.

      – Я хочу пить. Пожалуйста, глоточек, мне больше нельзя, а то будут отеки.

      Раненая начала дрожать, как в ознобе.

      – Мне же совсем не больно… Сережа, Сережа, пить.

      Мужчина, прижимая ее голову теперь одной рукой, левой, правой достал из кармана телефон и стал набирать номер: нервничая, путаясь и срываясь.

      – Это хорошо, что не больно, правда? Врачи не будут делать мне аборт?

      – Да, да. Это Медведев. Какого черта!

      – Ты что паникуешь, Володька? Ты влип?

      – Здесь раненая. Я же сказал!

      – Да едут они, уже едут. Жди.

      – Вас бы сюда.

      – А что? Тяжелое дело?

      – Легче самому пулю поймать.

      – Ты что, капитан?

      Но мужчина, не дослушав, отключил телефон.

      – Пить, дайте пить. Миленький, родненький, дай мне попить.

      Она тонко заплакала, и мужчина, прижимая ее к себе, сам готов был расплакаться.

      – Тебе нельзя, девочка.

      – Пить.

      – Нет.

      – Пить. Пожалуйста. Один маленький глоточек. Только чуть-чуть. У меня внутри все горит.

      – Нельзя, миленькая. Нельзя, девочка.

      – Дайте мне пить.

      Мужчина мог только смотреть на нее, качать головой и прижимать к себе ее голову, начинавшую гореть, путаясь грубыми пальцами в тоненьких прядках белокурых волос.

      Он не слышал, как подъехали машины, как в дом забежали парни с пистолетами наизготовку.

      – Вот где, капитан.

      – Ну и шум был, поди. Сколько трупов! А это кто?

      Они прятали оружие в карманы, в наплечные кобуры.

      – Ребята, – начал капитан Медведев.

      – Ну-ка. Знакомая личность.

      – Где «Скорая»?

      – Едет.

      – Это же…

      – Заткнись, – Медведев слегка отпустил плечи женщина, поворачиваясь.

      – Сидоренко, олимпиец!

      – Да заткнитесь же!

      – Сергей Сидоренко, вот это да. Полный нокаут.

      От этих слов притихшая, словно впавшая в беспамятство женщина с неожиданной силой рванулась вперед и почти что села, посмотрела по сторонам дикими глазами, увидела белое неподвижное лицо мужа, его закрытые, запавшие глаза и закричала.

      Медведев подался к ней и подхватил резко обмякшее тело с беспомощно откинувшейся головой.

      – Кто это? – приседая, спросил один из вошедших.

      – Жена Сидоренко, – ответил