Уха из золотой рыбки. Дарья Донцова

обнаружила там всего одну, очень серьезную девицу лет двадцати пяти.

      – Чем могу вам помочь? – подчеркнуто вежливо осведомилась она. – Присаживайтесь.

      Я плюхнулась на стул и прощебетала:

      – Дорогая, это вы нанимаете тех, кто носится по улицам с лотками?

      Девушка улыбнулась и кивнула:

      – Да, меня зовут Виктория, только не говорите, что хотите работать у нас.

      Я засмеялась:

      – Нет, конечно.

      – Тогда чем могу служить?

      Я закатила глаза и зачирикала:

      – Ах, милая Викочка, от вас зависит счастье моего бедного, несчастного сына.

      – Не понимаю, – растерялась девушка.

      – Сейчас объясню, – кивнула я и принялась излагать придуманную ночью историю.

      Оно конечно, нехорошо хвастаться, но я дико богата. Денег в семье куры не клюют, имеем все: дом, машины, золото, бриллианты, едим на платине, ходим по серебру. Ясное дело, что для единственного сына я могу купить все. У мальчика пять машин, три квартиры, четыре высших образования…

      На секунду я притормозила. Последнее заявление – это уже слишком, хватило бы и двух дипломов. Но Вика, не заметив несуразицы, слушала посетительницу, разинув рот.

      – Но вот несчастье, – вздыхала я, – прямо горе. Мой Аркашенька семнадцатого июля купил у метро «Спортивная», у лоточницы, бутылочку этой гадкой, то есть, простите, душенька, вашей страшно вкусной тонизирующей кока-колы.

      – И что? – спросила Вика, – отравился?

      – В моральном смысле да! – воскликнула я. – Влюбился в девчонку, которая продала бутылочку. А она, хитрюга, не назвала ни имени, ни фамилии, исчезла в толпе. Теперь мой мальчик места себе не находит, плачет, отказывается принимать пищу…

      Я снова остановилась. Эк меня заносит! Надо поспокойнее. Но Вика поверила всему, ее глаза загорелись.

      – Вот везет же людям! – вздохнула она. – А мне вечно голытьба попадается! На пиво денег нету.

      – Помогите, – я старательно изображала рыдания, – не дайте погибнуть влюбленному юноше, подскажите, студенты какого института продавали напиток.

      – Не убивайтесь, – решила утешить меня Вика, – дело простое. Сейчас посмотрю.

      Я продолжала тереть платочком сухие глаза. Через пять минут в моих руках оказался листочек с записью «Экономико-психологический колледж социальных знаний».

      – Вот только адреса не знаю, – смутилась Вика, – зато есть список тех, кто торговал, семеро человек их было, все девочки, а адреса нет.

      – Найду его мигом, – обрадовалась я, – а списочек не дадите?

      – Сейчас отксерю, – пообещала Вика.

      Через час я припарковалась возле большого обшарпанного здания и прочитала вывеску, ну и чудно называются теперь некоторые учебные заведения.

      Внутри помещение оказалось еще более убогим, чем снаружи. На потолке проступали следы протечек, по стенам змеились трещины, а темно-рыжие паркетины угрожающе скрипели. Я подошла к двери, на которой было написано: «Учебная часть», заглянула в комнату и спросила