Медный всадник. Полина Саймонс

Таня, – отозвался он, обнимая ее за плечи. – За одну ночь все изменилось.

      – Похоже, что так, – согласилась Татьяна.

      – Может, тебе следует быть менее терпеливой?

      – Я тоже так считаю. Боюсь, терпению придается слишком большое значение.

      – Но это все же добродетель, причем крайне необходимая. Вспомни три вопроса, которые я советовал задавать себе, если хочешь знать, кто ты.

      Зря это он. Сегодня Татьяне нет дела ни до каких вопросов.

      – Деда, вся добродетельность в нашей семье досталась тебе, – едва заметно улыбнулась она. – Остальные явно обделены.

      – Это все, что у меня есть, – вздохнул дед, качая седой головой.

      Татьяна легла, думая об Александре. Он не просто поведал ей свою жизнь, а утопил с головой в беспощадной действительности, как утопал сам. Слушая его, Татьяна затаила дыхание. Рот оставался чуть приоткрытым, чтобы Александр смог вдохнуть свою печаль в ее легкие. Он нуждался в ком-то, способном разделить с ним бремя жизни.

      Нуждался в ней.

      Татьяна надеялась, что готова к испытаниям.

      Она не хотела думать о Даше.

5

      В среду утром, по пути на завод, Татьяна увидела пожарных, устанавливавших кадки с водой и песком, и новые гидранты. Неужели ожидаются пожары? Значит, бомбы сожгут Ленинград?

      Представить невозможно. Так же невероятно, как существование Америки.

      Смольный старательно окутывали маскировочной сетью, выкрашенной зеленым, коричневым и серым. Что будут делать рабочие с объектами, которые труднее прикрыть, но и распознать с воздуха тоже нелегко: шпилем Адмиралтейства, Исаакиевским собором? Пока что они сияли в своей первозданной красе.

      Перед уходом с работы Татьяна старательно вымыла руки и лицо, долго расчесывала волосы, пока они не заблестели. Утром она надела цветастую юбку и белую блузку с короткими рукавами и белыми пуговичками и сейчас, глядя на себя в зеркало, никак не могла решить, на сколько лет выглядит. Двенадцать? Тринадцать? Ах, все равно. Только бы он дождался!

      Она поспешила на остановку. Там уже стоял Александр.

      – Мне нравятся твои волосы, Таня, – улыбнулся он.

      – Спасибо, – пробормотала она. – Жаль, что от меня несет смазкой и бензином.

      – Только не говори, что опять делала бомбы! – шутливо закатил он глаза.

      Она засмеялась.

      Посмотрев на огромную толпу, потом друг на друга, они в один голос объявили:

      – Трамвай!

      – По крайней мере у нас есть работа! – беспечно заметила Татьяна. – В «Правде» пишут, что в Америке полно безработных.

      – Не будем об этом, – отмахнулся Александр. – Я принес тебе подарок. – Он вручил ей пакет в оберточной бумаге. – Правда, твой день рождения прошел, но я не успел до сегодняшнего дня…

      – Что это? – с искренним удивлением спросила она, беря у него пакет. Горло у нее перехватило.

      – В Америке есть такой обычай, – шепнул он, – получая подарки, ты разворачиваешь их и благодаришь.

      Татьяна нервно поглядела на сверток:

      – Спасибо.

      Она не привыкла к подаркам, да еще обернутым,