Офицерская баллада. Тимур Максютов

на постеленную газету с остатками закуски и складными стопками. Деряба проследил за взглядом Морозова, предложил:

      – Будешь, майор? Тут как раз на один глоток осталось.

      – Спасибо, обойдусь. У нас, вообще-то, рабочий день в разгаре.

      Богдан будто и не заметил осуждения. Долил остатки «шила», потряс фляжку. Проследил, чтобы последние капли не промахнулись мимо посуды. Залпом выпил («Мне даже не подумал предложить», – заметил Марат с обидой), крякнул, протянул руку для прощания:

      – Ну, бывай, лейтенант! Спасибо за все. И тебя, майор, благодарствую, что в своем кабинете приютил, – решили мы все вопросы. Удачи!

      Хлопнула дверь. Марат тоже поднялся, чтобы уйти, и почувствовал, как закружилась голова, – все-таки выпито было прилично. Стараясь ступать твердо, двинулся на выход.

      – А ты куда, Тагиров? Я тебя разве отпускал?

      Морозов говорил зло, презрительно глядя на покрасневшего Марата:

      – Ты берега потерял, лейтенант? Сидишь в кабинете начальника штаба батальона, бухаешь с этими… С чужими. Посреди рабочего дня! Или, как от китайца звездюлей получил, так возгордился? Думаешь, эти ребята в разведку к себе заберут? Или в контрразведку? Ну, чего молчишь?

      – Виноват, товарищ майор!

      – Естественно, виноват! Я сейчас в твою роту молодого пополнения заходил – там бардак неописуемый! Дневальный все команды перепутал, табуретки не выровнены! Сержант этот твой, как его… Дылда. Примачук, да! Ходит по казарме, воротничок расстегнутый, сапоги с дырками. Какого хрена у него сапоги рваные, а?

      – Так это, товарищ майор… У него же сорок восьмой размер ноги! Не достать новых сапог – таких на складах нет. И потом, он все равно «дембель», домой уедет не сегодня – завтра.

      – У тебя на все оправдание найдется, я погляжу. Говорливый стал, не успел двух месяцев прослужить. Иди в роту, наводи порядок! Через час приду – проверю. И это. Луку поешь, что ли. А то будешь на бойцов перегаром дышать. Тьфу, срамота! Все, вали отсюда.

* * *

      – Не замерзли, лейтенант? Пешком, наверное, шли?

      Ольга Андреевна поставила чашку с обжигающим чаем перед Маратом. Села напротив, положив на стол тонкие руки. Рыжеватые волосы собраны в простой хвост на аптекарскую резинку, зеленые глазищи чуть подведены. В уютной вязаной кофте на пуговицах поверх васильковой блузки, и духи чувствуются еле-еле, как льдистая нотка в запахе осеннего леса солнечным октябрьским днем. Такая домашняя. Такая… Не твоя.

      Тагиров покраснел, опустил глаза. Схватил чашку, глотнул горячую, как лава, жидкость, закашлялся.

      Ольга Андреевна засмеялась:

      – Ну что же вы, лейтенант! Не надо торопиться – никуда ваш чай не убежит.

      – Да… Автобус ушел давно, а я опять на службе застрял. Вот, пришлось своим ходом добираться. Я вас сильно задерживаю, наверное?

      – Полчаса у меня есть – давайте поглядим программу концерта на седьмое ноября.

      Ольга Андреевна взяла пачку отпечатанных на машинке листов. Присела рядом:

      – Торжественная часть как обычно: