Офицерская баллада. Тимур Максютов

– скажи.

      Сержант повеселел.

      – Так точно, товарищ лейтенант! Разрешите в бинокль глянуть?

      Марат передал оптику и начал спускаться по осыпи в пересохшее русло давно умершей речонки. Камешки выскакивали из-под сапог и шуршали, наперегонки сбегая вниз. Тагиров покачнулся, поскользнувшись, схватился рукой за валун. Отметил самым краешком глаза еле уловимое движение.

      Пятнистая тень вдруг выросла на полнеба, загородила свет. Удар летел сбоку в голову, Марат рефлекторно отшатнулся, чудом успев вместо виска подставить лоб. В глазах вспыхнуло красным, потом потемнело. Теряя сознание, услышал крик Примачука:

      – Куда, гад! Не трожь летёху!

      И отключился.

      Глава третья

      И все терялось в снежной мгле

      Ольга Андреевна зябко повела плечами под тонкой шалью. Подошла к окну и потрогала длинными пальцами холодную батарею. За стеклом буйствовал ветер, несясь над землей бесконечной каруселью крупных хлопьев. Опять зима. На бесконечно долгие полгода.

      Вернулась, забралась в кресло с ногами. Прикрыла глаза, чтобы лучше слышать ветер. Тихо прочитала вслух первую строфу:

      Мело, мело по всей земле,

      Во все пределы.

      Свеча горела на столе,

      Свеча горела…

      Загрохотал сливной бачок – вода с ревом устремилась в преисподнюю канализации. В комнату вплыл Сундуков – сначала пузо, потом все остальное. – Че там у тебя сгорело?

      Ольга Андреевна вздохнула.

      – Это Пастернак, Коленька. Я же тебе давала читать.

      – А… Зеленая такая книжица?

      Женщина вздохнула снова.

      – Нет, не зеленая. Неважно, забудь. Вы там определились с седьмым ноября? Программу утвердили?

      – Так я чего? Есть старший по гарнизону – пусть решает. Ведущим концерта Тагирова возьмешь?

      Ольга ответила почему-то севшим голосом:

      – Думаю еще. Как там у него дела, кстати?

      – А чего думать? Много ума не надо – со сцены трындеть, уж на это он способен, молодой! Дела у него – только свист стоит! Деру ж его, как Сидорова козла, ха-ха-ха!

      Сундуков подошел к шкафу, скрипнул дверцей, оглянулся на жену.

      – Хотел тебе на октябрьские праздники подарить, да раз уж зима началась, то тянуть не буду. Держи. Каракуль! Страшно подумать, сколько полковников без папах осталось, ха-ха-ха!

      Бросил на колени серую шубку. Ольга Андреевна погладила курчавый мех, вслушалась в свои ощущения.

      Интересно: у лейтенанта на голове волосы такие же жесткие? Зажмурилась, отогнала неуместную мысль.

      – Коленька, ты такой у меня молодец! Спасибо, котик!

      – Ой, ой, замяукала!

      – Поцелуй меня.

      Сундуков засопел, облапил ручищами. Резко ударило запахом чеснока и немытых подмышек…

      Все-таки очень любопытно: жесткие или нет?

* * *

      На кресле начальника штаба батальона сидел холеный капитан, в котором Марат сразу признал гарнизонного особиста Мулина. Лицом ко входу за столом развалился тот самый здоровенный