Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник). Фрэнк Герберт

хамелеон решил, что смена шкуры защитит его ото всех неприятностей, необычайно отчетливо понял Эдрик. И вновь подумал: а что, если его участие в заговоре не скрывает соучастников от прочих пророков… Сестры Императора, например?

      Эдрик качнул головой, взбаламутив оранжевый газ во всем контейнере, и произнес:

      – Зачем ты здесь?

      – Наш дар должен быстрее перейти к решительным действиям, – объявил Скитале.

      – Это невозможно.

      – Следует отыскать способ, – настаивал Скитале.

      – Почему?

      – Мне не нравится течение дел: Император пытается разделить нас. Он уже обратился с предложением к Бене Гессерит.

      – Ах, это…

      – Это! И вы обязаны заставить гхолу немедленно…

      – Сделали его вы, тлейлаксу. Какие рекомендации нужны вам от меня? – Эдрик умолк, пододвинулся к прозрачной стенке контейнера. – Или же вы солгали, и дар этот предназначен для иного?

      – Чем солгали?

      – Ты ведь утверждал, что гхола – оружие, которое нужно просто направить в цель… И когда гхола обретет хозяина, нам не придется уже вмешиваться.

      – Ну, действия всякого гхолы можно ускорить, – отвечал Скитале. – Для этого достаточно просто поинтересоваться прежней личностью его.

      – И к чему это приведет?

      – Он станет действовать в соответствии с нашими целями.

      – Но Император все-таки ментат, а потому мудр и логичен, – возразил Эдрик, – он может просто догадаться о наших мотивах… или его сестра. Если она обратит все свое внимание на…

      – Что же, ты не в силах укрыть нас от его сестры? – спросил Скитале.

      – Речь не о пророках, – отвечал Эдрик. – Я опасаюсь логики, нюха шпионов и ищеек империи, ее мощи и власти над Пряностью, ее…

      – Перед мощью Императора не обязательно испытывать трепет – если помнить, что она конечна, – отвечал Скитале.

      Навигатор начал возбужденно извиваться, размахивая конечностями, словно некий диковинный тритон. Скитале подавил отвращение. Гильдиец был облачен в свой обычный темный комбинезон, на поясе вздувались емкости для всяких мелочей. И все же при движении он казался нагим. Виной тому эти плавательные движения, рассудил Скитале, и вновь поразился странной связи, собравшей таких различных заговорщиков. Они попросту несовместимы друг с другом. В этом кроется слабость их замысла.

      Возбуждение Эдрика утихло. Он видел Скитале сквозь оранжевую дымку перед глазами. Каким ходом запасся лицедел, чтобы успеть вовремя спасти собственную шкуру? Поступки тлейлаксу были непредсказуемы. Недобрый знак.

      Нечто в голосе и действиях навигатора свидетельствовало, что гильдиец боится сестры Императора куда больше, чем самого Муад’Диба. Мысль эта встревожила Скитале. Неужели заговорщики не знают об Алие чего-то важного? Сумеет ли один гхола погубить и брата, и сестру?

      – Знаешь ли ты, что говорят об Алие? – принялся прощупывать почву Скитале.

      – Что ты хочешь сказать? – человек-рыба вновь казался обеспокоенным.

      – Что