Мой брат играет на кларнете (сборник рассказов). Анатолий Алексин

Миронова не растерялась. Она любила подсказывать учителям. И тут тоже подняла руку, встала и объяснила:

      – Бородаев – наш знатный земляк. Он творил во второй четверти этого века.

      – А что он творил? – спросила Нинель Федоровна.

      – Разные произведения, – ответила Миронова. – У нас есть литературный кружок его имени.

      – Имени Бородаева? – Нинель Федоровна рассмеялась. Она была из другого города, до которого слава нашего знатного земляка пока еще не докатилась.

      Миронова подняла руку и объяснила:

      – У нас в классе учится внук писателя Бородаева. Он сидит на самой последней парте в среднем ряду. Он почетный член нашего литкружка.

      – Почетный? Зачем такой громкий титул?

      Нинель Федоровна заглянула в журнал.

      – Пусть Глеб меня извинит. Я не читала книг его дедушки. Это моя вина. Когда выставка закроется, – она указала на стенд, – тогда я возьму все эти книги и прочитаю. Так что ты, Глеб, меня извини.

      Мы еще сильнее похолодели. Во-первых, ни одна учительница никогда не просила у нас прощения. А во-вторых, она собиралась закрыть «Уголок Бородаева»…

      Мне стало тоскливо: «Неужели старшеклассники не будут больше забегать к нам? И никто больше не скажет: «В этом классе умеют чтить… В этом классе любят литературу!» Мы станем самым обыкновенным классом. Как все… Неужели?» Другие ребята тоже затосковали. Я чувствовал это: все словно замерли, даже тетрадки не шелестели.

      Миронова снова подняла руку:

      – А мы готовим специальное собрание кружка, посвященное творчеству знатного земляка…

      Она очень хотела помочь новой учительнице поскорей во всем разобраться.

      – В какой четверти нашего века творил Бородаев? – переспросила Нинель Федоровна.

      Миронова взметнула вверх руку и выпалила:

      – Во второй!

      Она любила подсказывать учителям.

      – А мы давайте начнем с первой четверти прошлого века, – предложила Нинель Федоровна. – С Пушкина, например… Потом пойдем дальше. И так постепенно доберемся до Бородаева.

      – У нашего кружка творческая направленность, – сказал Покойник. – Мы сами сочиняем.

      – Я тоже пишу стихи, – сообщила Нинель Федоровна. – Когда-нибудь вам почитаю. Если наберусь храбрости. Что вам еще хочется узнать обо мне? Я не замужем. Играю в теннис. Учителя никогда не рассказывают о своей личной жизни. А узнать интересно! Это я по себе знаю. Помню…

      Она начинала мне нравиться. Опытный глаз мог почти безошибочно определить, что и другие ребята ожили: они задвигались, зашевелились.

      – В этом городе, – сказала она, – у меня нет ни родственников, ни знакомых, ни близких. Теперь вот вы будете… Если получится…

      Раньше, когда раздавался звонок, все сразу выскакивали из класса. А тут стали медленно подниматься, будто отяжелели от разных дум и сомнений.

      Я подошел к Нинель Федоровне и сказал:

      – Знаете, у Бородаева есть повесть «Тайна старой дачи»… Потрясающий детектив! Весь наш кружок хотел съездить на эту