Бунт на «Баунти». Джон Бойн

явно стараясь справиться с гневом. – И когда капитан находится наверху, его мальчишка-слуга обязан быть рядом с ним, капитан же сейчас на палубе. А во-вторых, следует ли мне заключить, что от внезапности пробуждения ты на миг забыл, кто ты есть, и не смог понять, к кому обращаешься?

      Я, отрезвленный, смиренно кивнул, а подняв взгляд, увидел вернувшуюся на его лицо тень улыбки и с облегчением понял, что в железа меня до конца нашего плавания не закуют.

      – Очень хорошо, – сказал он. – Думаю, тебя несколько выбил из колеи раздор, свидетелем которого ты стал в начале вечера, ведь так?

      – Раздор? – переспросил я, вдумавшись в это слово. – Если вы говорите о драке между Миллуордом и Скиннером, то да, она выбила меня из колеи, потому что Скиннер теперь неделю ходить, не пошатываясь, не сможет.

      – И полагаю, ты удивился, увидев, что ни я, ни мистер Эльфинстоун не вмешались и не разняли драчунов?

      На это я ничего не ответил. Разумеется, удивился, и он это знал, однако не мне было указывать офицерам, как им себя вести. И потому я счел разумным держать рот на запоре.

      – Ты не выходил прежде в море, не так ли, Турнепс? – спросил он, и я покачал головой. – Проведя какое-то время на корабле, ты уразумеешь пару вещей. И одна из них – необходимо позволять матросам разминаться, когда они в этом нуждаются. Офицера, который помешает им в такие минуты, они не поблагодарят. Скорее уж обидятся на него. Даже Скиннер, бедный дурень, не остался бы довольным, несмотря на полученные им побои. Такова матросская натура. Женщин, с которыми они могли бы спустить пар, рядом с ними нет, вот и приходится искать облегчения друг в друге. Подозреваю, что ты немного разбираешься в этом, да?

      Я смотрел на него и багровел как никогда прежде. Мне оставалось только догадываться, что он хотел сказать. О моей жизни до «Баунти» я никому на борту не рассказывал, но не мог ли мистер Кристиан прочитать по моему лицу то, что я считал надежно укрытым? Он продолжал смотреть так, точно видел меня насквозь, и – не ведаю почему – я почувствовал, как в глазах у меня щиплет от слез.

      – Так или иначе, – наконец сказал он, – довольно болтовни. Поднимайся на палубу, Турнепс. Капитан желает обратиться к команде.

      Пересекая большую каюту (мистер Кристиан шел за мной, сверля взглядом мою спину), я впервые со времени выхода из Спитхеда начал понимать, насколько, в сущности, мал наш корабль. Конечно, к ограниченному пространству мне было не привыкать: в заведении мистера Льюиса и повернуться-то было негде. Однако сейчас, направляясь к палубе с шедшим по пятам за мной помощником штурмана, я желал только одного: остаться в одиночестве, не отвечать ни на чьи вопросы, получить угол, который я мог бы назвать своим и в котором никто бы меня не видел. Но такие услады на долю мальчиков моего пошиба не выпадают.

      Наверху я нашел капитана, который пребывал в довольно сумрачном настроении. Матросы собрались на палубе, а он расхаживал взад-вперед, покрикивая на них, требуя, чтобы они выстроились в шеренги, да побыстрее.