Ты, я и другие. Финнуала Кирни

я люблю и ненавижу?»

      – Хватит!

      Хватит. Я смотрю на доктора и на безмолвно застывшую игрушку:

      – Для этих целей потребуется другая матрешка, побольше.

      Каролина – а она настаивала, чтобы я называла ее именно так, – предлагает мне несколько дисков и книг по технике релаксации. Указывает точки на кисти, между большим и указательным пальцем, на которые нужно нажимать, если снова возникнет паническая атака. Я-то думаю, для этого прекрасно подходят песни группы «АББА», – поэтому, подъезжая к Вейбриджу, я громко пою «Фернандо». Середина дня, родители забирают детей из школ; поток машин тянется по дороге, как змея.

      «Фернандо» заканчивается, я затягиваю «Победитель получает все» – и уже на середине понимаю, что выбор неудачный. Поэтому беру один из дисков Каролины и вставляю в плеер. Салон заполняют звуки волн, бьющих о скалы, и крики дельфинов. Глубокий вдох через нос, выдох ртом – все как она мне показывала. Через три минуты, когда я торчу в пробке на том же самом месте, раздается трель мобильного. С радостью отвечаю:

      – Привет, дорогая.

      – Привет, мам. Как дела?

      – Отлично.

      Я никогда не лгу Мег, но сейчас неподходящее время для признания, что ни «АББА», ни дельфины не сняли мою нервозность. Бросаю взгляд на часы.

      – Разве у тебя сейчас нет лекции?

      – Ну, да… я не пошла.

      – Полагаю…

      – Он мне позвонил.

      – Вот как.

      Машины не сдвинулись ни на дюйм. Я нажимаю на нужную точку левой ладони большим пальцем правой.

      – Я так и не поняла, зачем он звонил. Он бросил тебя – я хочу сказать, нас – ради другой женщины. И теперь такой звонит и просто хочет поболтать! Я спросила его. В смысле, с ней ли он все еще. У него даже духу не хватило ответить прямо, юлить начал.

      Мег переводит дыхание, и я снимаю ногу с тормоза, подавая машину чуть-чуть вперед, затем снова давлю точку на ладони. Завтра там будет синяк.

      Заставляю себя сказать правильные слова:

      – Мег, дорогая, не отталкивай его резко. Это наше с ним дело. Наш брак распался, но он по-прежнему твой отец. И любит тебя всем сердцем.

      Произношу это – и как вижу ее скривленное личико. В последнее время мы обе сомневаемся, что у него вообще есть сердце.

      – Он врет, – зло говорит Мег.

      – Да, врет, но только мне, не тебе.

      – Его ложь касается и меня! Разве ты не понимаешь, мам?

      – Прости.

      Я киваю. Разумеется, понимаю. Странно было бы не понимать. Но все же мне почему-то кажется, что эта ее ненависть к отцу пройдет. Она снова научится его любить, и я не хочу, чтобы она нуждалась для этого в моем позволении. Они с отцом всегда были, да и будут, не разлей вода.

      – Так что если он снова позвонит, поговори с ним. Прошу тебя, не бросай трубку. Вы друг другу нужны.

      Она хмыкает, и я перевожу разговор на другую тему. Спрашиваю о занятиях, уговариваю жить и учиться, словно ничего не случилось. Она обещает прийти на следующей неделе и вешает трубку.

      Весь разговор с дочерью занимает несколько минут – я