В темном-темном лесу. Рут Уэйр

и пойти к ней с вопросами, но я не осмеливаюсь. Отчасти потому, что не уверена в своих одеревенелых ногах, отчасти потому, что боюсь услышать ответы.

      Кажется, я лежу довольно долго, слушая гул приборов и щелканье аппарата, впрыскивающего морфий. Боль в голове и ногах отступает, становится далекой. И тогда я наконец засыпаю.

      Мне снится кровь, растекающаяся по полу большой лужей. Я стою в ней на коленях, пытаюсь ее остановить. Она впитывается в мои пижамные штаны, расплывается по деревянному полу…

      И я просыпаюсь.

      Некоторое время я просто лежу с колотящимся сердцем. Глаза привыкают к полумраку палаты. Я чувствую сильнейшую жажду и боль в мочевом пузыре.

      На тумбочке прямо на уровне головы стоит пластиковый стакан. С трудом дотягиваюсь до него, цепляю одним трясущимся пальцем за край, тяну к себе. Вода безвкусная и отдает пластиком, но какое же наслаждение ее пить! Я осушаю стакан и роняю голову на подушку, отчего перед глазами вспыхивают звезды.

      Только теперь я замечаю провода и монитор, освещающий палату маленькими зелеными огоньками. Один провод тянется к пальцу на моей левой руке. Я подношу ее к лицу, чтобы рассмотреть провод, и с удивлением понимаю, что рука вся в крови и царапинах, и без того короткие покусанные ногти об-ломаны.

      Я помню машину… Помню, как бежала по битому стеклу… Помню, что потеряла один ботинок…

      Осторожно касаюсь ступней о ступню. Одна болит, вторая ничего не чувствует под толстой повязкой. Одна голень обмотана медицинской клейкой лентой.

      Я случайно касаюсь рукой правого плеча, вздрагиваю и опускаю взгляд.

      Из-под больничной сорочки виден огромный синяк, расползающийся по всему плечу. Я осторожно приспускаю ворот. Вижу центр синяка – набухшее багровое пятно над подмышкой. От чего он? Я точно знаю ответ, но он упрямо не желает вспоми-наться.

      Автокатастрофа? Или… на меня напали?

      Морщась от боли, я запускаю руку под простыню, веду ладонью по груди, животу, бокам. Руки у меня изрезаны, однако на теле вроде никаких повреждений. Я провожу по бедрам, трогаю между ног.

      Там какая-то толстая прокладка. Боли нет. Нет порезов, синяков на внутренней стороне бедер.

      По крайней мере, не это.

      Я расслабляюсь и закрываю глаза от усталости. Я устала от попыток вспомнить, устала бояться. Щелкает аппарат с морфием, и все теряет значение.

      Проваливаясь в сон, я вижу перед собой образ: охотничье ружье, висящее на стене.

      И вдруг понимаю.

      Это синяк от отдачи. Значит, я стреляла из ружья.

      Глава 6

      – Фло…

      Я заглянула в кухню. Фло загружала чашки в посудомоечную машину.

      – Ой, а ты чего все сама-то? Давай вместе.

      – Да ну, брось, я закончила! – Фло захлопнула дверцу. – Я тебе чем-то могу помочь? Извини, что так получилось с кофе.

      – Что?.. Да ничего страшного, переживу. Слушай, я спросить хотела, а когда будет Клэр?

      – К шести. – Она посмотрела на кухонные часы. – Часа полтора убить осталось.

      – Я просто подумала…