Тьмать. Андрей Вознесенский

не застеклённый,

      зачем с такой незащищённостью

      шары мгновенные

      летят?

      Как страшно всё обнажено,

      на волоске от ссадин страшных,

      их даже воздух жжёт, как рашпиль,

      мой Сартр!

      Вдруг всё обречено?!.»

      Молчит кузнечик на листке

      с безумной мукой на лице.

      Било три…

      Мы с Ольгой сидели в «Обалделой лошади»,

      в зубах джазиста изгибался звук в форме

      саксофона,

      женщина усмехнулась,

      «Стриптиз так стриптиз», —

      сказала женщина,

      и она стала сдирать с себя не платье, нет, —

      кожу! —

      как снимают чулки или трикотажные

      тренировочные костюмы

      – о! о! —

      последнее, что я помню, – это белки,

      бесстрастно-белые, как изоляторы,

      на страшном, орущем, огненном лице.

      «…Мой друг, растает ваш гляссе…»

      Париж. Друзья. Сомкнулись стены.

      А за окном летят в веках

      мотоциклисты в белых шлемах,

      как дьяволы в ночных горшках.

1963ОЛЕНЁНОК1

      «Ольга, опомнитесь! Что с вами, Ольга?…»

      Это блуждает в крови, как иголка…

      Ну почему – призадумаюсь только —

      передо мною судьба твоя, Ольга?

      Полуфранцуженка, полурусская,

      с джазом простуженным туфелькой хрусткая,

      как несуразно в парижских альковах —

      «Ольга» —

      как мокрая ветка ольховая!

      Что натворили когда-то родители!

      В разных глазах породнили пронзительно

      смутный витраж нотр-дамской розетки

      с нашим Блаженным в разводах разэтаких.

      Бродят, как город разора и оргий,

      Ольга французская с русскою Ольгой.

2

      Что тебе снится, русская Оля?

      Около озера рощица, что ли…

      Помню, ведро по ноге холодило —

      хоть никогда в тех краях не бродила.

      Может, в крови моей гены горят?

      Некатолический вижу обряд,

      а за калиточкой росно и колко…

      Как вам живётся, французская Ольга?

      «Как? О-ля-ля! Мой „Рено“ – как игрушка,

      плачу по-русски, смеюсь по-французски…

      Я парижанка. Ночами люблю

      слушать, щекою прижавшись к рулю».

      Руки лежат, как в других государствах.

      Правая бренди берёт, как лекарство.

      Левая вправлена в псковский браслет,

      а между ними – тысячи лет.

      Горе застыло в зрачках удлинённых,

      о, оленёнок,

      вмёрзший ногами на двух нелюдимых

      и разъезжающихся

      льдинах!

3

      Я эту «Ольгу» читал на эстраде.

      Утром звонок: «Экскюзе, бога ради!

      Я полурусская… с именем Ольга…

      Школьница… рыженькая вот только…»

      Ольга, опомнитесь! Что с вами, Ольга?!..

1963ЗАПИСКА Е. ЯНИЦКОЙ, БЫBШЕЙ МАШИНИСТКЕ МАЯКОBСКОГО

      Вам Маяковский что-то должен?

      Я