Преступление из наказания. Прошлое переплетается с настоящим…. Александр Семёнович Черенов

ещё раз припала к экрану.

      – Шуба, кажется, моя, но…

      – Капюшон Ваш? – не давал опомниться «Важняк». Секретарша растерянно пожала плечами.

      – Вроде, мой…

      – Сумочка Ваша?

      – Они все похожие…

      – Хорошо!

      «Важняк» и не подумал терять терпение: рано, да «и не таких раскалывали!».

      – Рост Ваш? Фигура Ваша?

      Я не стал вмешиваться, хотя вопрос насчёт фигуры был явно «не того»: какая фигура – в шубе?! Да и всё остальное сильно напоминало сценку в фотоателье из фильма пятидесятых годов: «Пиджак Ваш? – Пиджак мой, а лицо не моё!».

      – Может, Вы хотите заявить о том, что эта запись – подделка? Заявите! А я на это Ваше заявление… нет, не «начхал», не «плевать хотел» и даже не «положил»!

      Энергично блестя глазами: весь – в творчестве! – «Важняк» извлёк «из колоды очередного туза».

      – Извольте ознакомиться с заключением экспертизы!

      А, вот этим моментом я заинтересовался всерьёз. Что это: тактический ход под «черновик акта» – или «Важняк» и в самом деле сподобился? В итоге, над актом мы с секретаршей склонился почти «в унисон». К моему приятному удивлению, акт оказался подлинным. И когда они только успели – и акт – «оказаться подлинным», и «Важняк» – «подать к обеденному столу»?!

      Склонившись над документом, секретарша задрожала пальцами и губами. «Важняк» терпеливо дожидался финала. Наконец, девица подняла на него потрясённый взгляд.

      – Не может быть…

      – Может, и не может, но есть!

      «Важняк» раздулся от удовольствия, вернул диск сейфу, акт делу, и оперативно «сдулся».

      – Ну, что: будем говорить правду?

      – …

      Секретарша не играла: она ещё честно не успела отойти от потрясения.

      – Правду будем говорить? – «интеллигентно» продублировал «Важняк».

      – Какую? – почти неслышно прошелестела губами девица.

      – Единственную!

      Я усмехнулся: не допрос из жизни, а прямо «Мёртвый сезон»: «Кто с тобой работает, говори?». На худой конец – «Место встречи…»: «Правду мы, выходит, говорить не захотели…».

      – Чего Вы от меня хотите?

      Девица вновь изготовилась к слезам, только на этот раз «Важняк» не выдержал линии.

      – Во всяком случае, не любви! – нагло ухмыльнулся он. – Я не Остап Бендер, а Вы не Корейко. Поэтому я не хочу, чтобы Вы меня полюбили. Меня вполне устроят Ваши чистосердечные признания.

      – В чём?! – тоже не выдержала линии секретарша: почти сорвалась на крик.

      – В том, как совместно с другими, пока не установленными лицами, Вы осуществили акцию по переводу господина прокурора с этого света на «тот». Меня интересует, кто были второй, третий… ну, и так далее?

      Девица уронила голову.

      – Не было ни второго, ни третьего, ни «и так далее»…

      – Вы хотите сказать, что в одиночку засунули этого кабана в петлю?!

      Под грузом ухмылки лицо «Важняка» разъехалось в стороны.

      – Не верю!