Преступление из наказания. Прошлое переплетается с настоящим…. Александр Семёнович Черенов

ещё, что он обещал на Вас жениться!

      «Важняк» хохотнул: совсем отошёл от линии. Но девица не смутилась.

      – Не скажу: на хрен мне такой муж… Он мне квартиру обещал… как это…

      – … отписать.

      Я вновь «помог нуждающимся».

      – Да! Только «разговор по душам» был не в день убийства, а накануне.

      – А согласно показаниям свидетелей…

      – Хорошо, – уронила голову секретарша. – В день убийства мы тоже поговорили… на повышенных тонах…

      «Важняк» решительно заскрипел креслом: разговор, уходивший в сторону – и совсем не в ту, куда он хотел увести его – возвращался «в русло».

      – Итак, возвращаемся «к нашим баранам»!

      – К нашему барану, – неожиданно поправила секретарша.

      – Идёт! – хохотнул «Важняк». – Значит, Вы признаёте, что в день убийства грозили шефу «белыми тапками» и «Магаданом»?

      – Ну, не всерьёз же!

      Девица почти возмутилась.

      – Это… как его… её?

      – Фигура речи – мягко «а ля крокодил» – улыбнулся я. – Это, если «её». А, если «его», то стилистический оборот или образное выражение.

      – Вот-вот: выражение! – «почти обещалась мне» благодарная девица. – Потому что все так говорят!

      – Но не все так делают!

      «Важняк» решительно «завернул» девицу «в канву».

      И не воздать за это должное было нельзя: парень всё сделал мастерски.

      – В последний раз спрашиваю: в вечер убийства возвращались Вы в прокуратуру, или нет?

      – Нет.

      – А коньяк с прокурором?

      – Что?

      – Пили или нет – «что»?

      – Когда?

      – Вечером?

      – Нет.

      – А днём?

      – Нет.

      – А зачем тогда «сортируете»? – «полыхнул» «Важняк».

      Девица промолчала. Но я не стал бы делать многозначительных выводов ни её молчания, ни из её вопроса. Ответ был на поверхности: дефицит мозгов. Только «Важняк», похоже, и не собирался делать выводы: он уже сделал – один. А сейчас он хотел сделать этот «один вывод» общим. Их с секретаршей общим.

      – Значит, не пили?

      Дружелюбия в улыбке «Важняка» было слишком для того, чтобы… принять это за дружелюбие. «Слишком» не только для меня – и для девицы тоже.

      – Нет, не пили.

      – Читайте!

      Уже наполовину изменив актёру в себе, «Важняк» бросил на стол перед девицей прошитые стиплером листы бумаги. Одного, даже не профессионального, взгляда на них хватало, чтобы понять: это – акт дактилоскопической экспертизы. Доказательством тому являлись стандартный бланк, фототаблица, наконец, заголовок, изобличающий этот документ именно как «акт дактилоскопической экспертизы».

      – Можете опустить «гастрономические подробности»: все равно не поймёте, – не снизошёл к девице «Важняк». – Поэтому ознакомьтесь только с вводной и заключением.

      Девица медленно поползла глазами по страницам. Дойдя до подписи эксперта, она некоторое время тупо «изучала» её, а затем вернулась на первую