И нас качают те же волны. Провинциальный детектив. Лидия Луковцева

условиях. Днем она спала на диване, а с приближением вечера пряталась в укромные уголки, в надежде, что про нее забудут.

      Иногда такое случалось. Но среди ночи или ближе к утру физиологическая потребность выгоняла Ксюню из-за шкафа или из-под дивана и гнала к двери. Сначала, стесняясь, она мявкала изредка и полушепотом, но потребность становилась все насущнее, и Ксюня гнусным голосом орала непрерывно, пока вынырнувшая из сна хозяйка не вылетала на ее вопли в холодный коридор, чтобы выпустить эту дрянь на улицу.

      …А Зайка, перемыв посуду, почти час делилась впечатлениями с молодой коллегой, с которой приятельствовала, о недавно пережитом. У них это называлось «потрындеть».

      – Ну, сходила на УЗИ?

      – Сходила. Опять пацан!

      – Расстраиваешься?

      – Расстраиваюсь, конечно, девочку хотели.

      – Ничего, третьего родите!

      – Нет, не умеете вы утешить, Зоя Васильевна. Мишка мой лучше утешает.

      – А он как утешает?

      – Он говорит: «Ну что ты, мама, расстраиваешься! У меня в „киндерах“ тоже редко попадается то, что я хочу. Я же не расстраиваюсь!».

* * *

      …И ночь тоже прошла спокойно. Нога Людмилы Ивановны дала ей поспать, не пел до полуночи тенором («козлетоном», говорила обозленная Людмила Петровна) за стенкой сосед-алкоголик Гарик (домик ее был на два хозяина и с соседями Люсе очень не везло). Утомились, наконец, и утихли мысли Зои Васильевны о том, как она будет жить дальше на одну пенсию.

      Спали подруги и не знали – не ведали, что заскучавшая фортуна решила взбодриться, пошалить, и почему-то выбрала объектом своих шалостей трех безобидных и безвредных подруг – Милу, Люсю и Зою.

      4. Немного о женской дружбе

      Людмила Петровна

      Когда судьба решила подружить двух Людмил, она, видимо, действовала по тому же принципу, по которому Бог супружеские пары сводит: и внешне – «красавица и чудовище», и в характерах – полное несовпадение, и по части интеллекта – одного явно обделил в пользу другого, а вот, поди ж ты, живут, и, порой, даже очень неплохо живут.

      Людмила Петровна отродясь была Люськой, как Людмила Ивановна – Милой: маленькая, тощая, шустрая, смуглая – ее бы Галей нужно было назвать, Галчонком. Выросла – стала миниатюрной изящной брюнеточкой, отнюдь не красавица, но с изюминкой. Муж ей достался – по нынешним языковым шаблонам – звезда школы: красавец, спортсмен, естественно, комсомолец – как же иначе, и, более того, – комсорг класса, но все это было позже. «Достался» – все тот же случай, когда Бог пары сводит. Это была любовь с первого взгляда и с первого класса, «солнечный удар», только семилетние Люся и Толик тогда ничего этого не знали, и, по причине малолетства, ни о чем не догадывались. А вот к классу шестому кое—какие мысли стали у них пробуждаться, и, как только разрешили сидеть за партой кто с кем хочет, ни у девичьей, ни у мальчишечьей половины класса даже сомнений не возникло, кто станет