Мальчик по имени Хоуп. Лара Уильямсон

упоминал. Когда я пытаюсь заговорить с ним и спрашиваю, каков его отец, он отвечает, что такой же, как и все остальные. Я что-то сильно в этом сомневаюсь, но молчу.

      – Что-что ты делаешь? – шипит Ниндзя-Грейс. Она ждет меня у школьных ворот, стоя под ручку со Стэном. – У вас там парад уродов проводят, что ли?

      Я засовываю руки в карманы и объясняю:

      – Ага, что-то вроде. Всякий никому не нужный хлам.

      – Вроде тебя, – язвит сестра и добавляет: – Можешь взять пару моих колготок, на них все равно затяжки. Отдам за девяносто девять центов. Я-то купила их в магазине «Все за доллар».

      Стэн смеется над ее шуткой, потирая клочки поросли над верхней губой. По крайней мере одна крошка от диетического печенья падает на землю.

      – Если тебя это повеселило, то сейчас ты просто пузико надорвешь: я собираюсь сделать костюм папы, – парирую я.

      Наступает мертвая тишина. Я, кажется, даже слышу, как чирикают птицы. Планета перестает вращаться, реки отхлынули от берегов, рыбы бьют хвостами на отмели. Солнце исчезает, и вот я один стою, и меня засасывает пучина.

      – Ты не сделаешь папу своим героем! – пронзительно вопит Грейс.

      Словесный ниндзя нацелил удар прямо мне в сердце!

      Стэн выглядит смущенным – впрочем, он так выглядит почти всегда – и облизывает усы в поисках печенья. Ему надо успеть домой к любимой викторине, и он сворачивает у перекрестка налево. Когда парень уходит, Грейс тут же сообщает мне, что я свихнулся.

      – А я так не думаю, – отвечаю я, шаркая ногой по асфальту.

      – Вот видишь. Ты настолько свихнулся, что даже не понимаешь, что свихнулся. – Грейс топчется рядом со мной. – Папа не может стать твоим героем только потому, что ты увидел его по телику.

      – Ну да, но…

      Грейс останавливается и пристально смотрит на меня:

      – Не нокай, ты же не конь.

      – Но что плохого в том, чтобы у меня был папа?

      – Ничего, конечно. Но это ничего не изменит. Не думай, что он захочет видеться с тобой.

      Словесный ниндзя понесся по улице, громко вопя о том, что я псих. Я волочусь следом и думаю, что рыбак рыбака видит издалека.

      Я поворачиваю ключ в замке и вхожу в прихожую. И тут же слышу, как Грейс зовет меня сверху, но не из своей комнаты, а из моей. Когда я сообщаю ей, что она ошиблась дверью, на губах сестры появляется дьявольская улыбка. Она поднимает узенькую полоску бумаги и раскачивает ею перед моим носом, как маятником от часов:

      – Я знала, что дело здесь нечисто, и я была права.

      Какое-то время я слежу глазами за колебаниями бумажки. Потом пытаюсь выхватить ее у сестры и кричу:

      – Я расскажу маме, что ты шарила в моей комнате.

      – Нет, не расскажешь. Чтобы ты знал, я пришла сюда посмотреть, как там твоя псина: его недавно стошнило пиратом, которого ты оставил на ковре. Мне это было очень надо – возиться с ним?

      – Нет, – отвечаю я. – Но ты все равно рылась в моих вещах. Мама этому не обрадуется.

      – Да иди ты!