Нефтяная Венера (сборник). Александр Снегирёв

водилами волей-неволей станешь спецом по вытаскиванию грузовиков из грязи. Особого ума не надо, просто дело не терпит спешки. Если бы шофер поднял сразу все четыре колеса, а не только задние, и подсунул бы под них кирпичи, а не скользкие березовые поленья, то уже катил бы домой.

      Впервые за весь день он слушает моего совета, заползает с домкратом под брюхо еще глубже погрузившейся в землю «Газели». Я подтаскиваю несколько кирпичей, сложенных аккуратно в стороне. Много лет назад их привезли с развалин церкви. Кирпичи крупные, с налетом трехсотлетней известки, точно итальянские хлебы, обсыпанные мукой.

      Мимо проскочил Ваня с какой-то рамкой. Размером в полтора обыкновенных листа для принтера. Вряд ли это очередное сокровище, выброшенное волнами автомобильного движения. Небось на помойке в овраге нашел.

      – Чаю попей! – крикнул я вдогонку.

      Колесо поднялось над грязной, прокрученной ямкой. Пальцы замерзли, будто в них вонзили множество тупых игл. Куртку я снял, проще работать. Ветер задувает под свитер. Смотрю на небо. Уже много дней оно затянуто серой пеленой, и вот вдруг пелена рассосалась. В просвете над лесом плавится розовое закатное озеро с золотой каймой.

      – Рука! – крикнул шофер.

      Я едва успел отдернуть руку. Домкрат сорвался. Колесо разломило пополам кирпич.

      Сверху доносится нарастающий гул. Пузо самолета, то появляющегося, то исчезающего, словно рыбина, в низких рваных облаках, окрашено золотистыми лучами. Раньше я часто летал на самолетах, смотрел на малюсенькие домики внизу. Теперь я сам внизу, копаюсь обледенелыми пальцами под чужим грузовичком, а там, в салоне, пассажиры усердно сглатывают, чтобы не заложило уши, ждут, когда подадут ужин, предвкушают отпуск, переговоры, покупки, измены, встречи с любимыми.

      – Опускай!

      Шофер расслабил домкрат, «газель» грузно опустилась на кирпичи. Некоторые треснули.

      Темные небесные льды сомкнулись над полыхающим озером. Со стороны дороги донесся звук сирены.

      – Готово! – зачем-то прокричал шофер с заискивающей радостью.

      – Заводи!

      Упираюсь руками в забрызганный бампер.

      – Раз, два, взяли, – командую сам себе. Мотор взревел, грузовичок качнулся, рванул и выкатил за ворота.

      – Ну, пока! – Я махнул на прощание опустевшей улице и тотчас смутился своей сентиментальности. Огляделся, не видел ли кто, как я прощался с шофером, а он мне даже не погудел. Никого. Я запер ворота и, отряхивая ладони, вернулся в дом.

      Ваня возился с чем-то у стены. Полоска света пробивалась из приоткрытой двери в туалет.

      – Иван, чего в темноте сидишь?

      – На картину смотрю.

      – На какую картину? – гадая, что за фантазия пришла ему в голову на этот раз, встаю за его спиной, положив руку на плечо.

      К белому пузатому холодильнику прислонена рамка, притащенная с улицы. В рамке изображение.

      Я щелкнул выключателем. Три стакана-абажура вспыхнули теплом.

      Обнаженная блондинка, страстно изогнувшись,