Исповедь последней слезы. Максим Александрович Юрченко

чувствовать себя частью огромной спортивной семьи и при любом удобном случае, среди своих друзей (таких же пузатых мужчин), начинают говорить о том, что на прошлой тренировке потянули плечо, из-за того, что взяли слишком большой вес.

      – Я закончил.

      Взяв свое полотенце и протерев пот со лба, я пошел на беговую дорожку. Наш зал не слишком большой. В нем нет огромного количества тренажеров и подобной атрибутики, присущей данному заведению, зато он расположен близко к моему дому. К дому, в котором сегодня вечером я останусь один. Лена со своим, без пяти минут, гражданским мужем решила съехать.

      Выпивая остатки холодной воды из пластикового стаканчика, я стал задумываться, а зачем я вообще сегодня пошел тренироваться? Какая разница?

      Тела хоронят в костюмах и там точно никто не скажет, что парень был молодцом и в последние дни поработал над грудными как надо. Тем более мне, от данной процедуры, никакой пользы уже не будет. Но что-то заставило меня подняться в последний день и пойти на свою финальную тренировку, перед тем, как я дополню стадо ангелов или чертей.

      Это уже как повезет…

      Не скажу, что я религиозный человек. Из-за религии погибло больше людей, чем от всего вместе взятого и это продолжается. Но я не могу представить, что после смерти ничего нет. Что-то должно быть и это что-то скоро пожмет мою руку.

      Выходя из двери, напоследок, я решил насладиться яркими речами моих мнимых друзей, с кем я провел последний год, но так не обмолвился и словом. Я уже потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, как меня снесла с ног девушка, входившая внутрь. Очутившись на пятой точке, я посмотрел в глаза этому камазу, сбившему меня с ног и понял, что раньше ни разу ее не видел.

      Эти огромные зеленые глаза, уставившиеся на мое положение на полу, расширились в легком недоумении. От удивления, темные волосы растрепались в стороны, словно на них подул вентилятор. Вытянутое лицо и пухлые губы с пирсингом, сжались от моего падения. Стакан с водой выпал из ее руки и ручеек стал медленно приближаться к моим ногам. На ней были стандартные черные обтягивающие лосины, белая майка, подчеркивающая грудь и ядовито-зеленого цвета кроссовки.

      – Ой, – она приложила ладонь к губам. – Мне так неловко, надеюсь, ты не ушибся?

      Может быть я старомодный, но выхожу из себя, когда человек видит меня впервые и сразу же обращается на ты. Я считаю это неприемлемым. Пускай я не так уж и стар, но мне и не пять лет, чтобы мне тыкала каждая особь женского пола, которая сбила с ног.

      – Да нет, ничего страшного, – она протянула мне руку, пытаясь помочь встать, на что я никак не отреагировал и поднялся самостоятельно. – Со всеми бывает.

      – Я такая неуклюжая, – она замялась, пытаясь подобрать слова.

      – Да все хорошо, я же сказал ничего страшного.

      – Надо же, первый раз пришла в зал и тут такое случилось.

      Ее губы расплылись в милой улыбке, пытаясь скрасить неловкость ситуации, и на одном из ее передних зубов я заметил