Теория описавшегося мальчика. Дмитрий Липскеров

на односпальной кровати, стоящей рядом с кроватью постоянной жилички – с тощей, длинной, не вмещающейся в ложе старухой, страдающей Альцгеймером. Старуха по фамилии Загладина уже спала, безмятежно храпела, а на тумбочке ее стояла рюмочка, а в ней уже давно засох цветочек.

      – Спишь? – спросила.

      – Нет, – ответил он. – Я ждал тебя.

      Она улыбнулась. Он тысячу раз рассказывал ей, что есть квантовое общение. И не важны расстояния. Важна общая волна. Правду говорил Иван.

      – Ты ведь не умрешь?

      – Смерти не существует, – ответил он.

      – Я не вынесу!

      – Антиматерия во мне.

      – Ты умрешь от нее.

      – Никто не знает.

      – Если ты умрешь, и я умру!

      – Звучит как песня… Сейчас я сплю. Мне ввели очень сильные препараты. Они уверены, что я шизофреник. Тебе не разрешат видеться со мной. Только в определенные часы определенных дней. Но ты не сдавайся!

      – Я не сдамся… Ведь у тебя нет шизофрении?

      – Не сдавайся. Найди где-нибудь деньги.

      – Я постараюсь.

      – Войти в психушку легко, выйти…

      – Да, любимый! Я все сделаю…

      – Люби меня.

      – Я буду…

      – Времени нет.

      На соседней кровати заскулила старуха Загладина. Вероятно, Настя говорила в голос. Она прикрыла рот старухи ладошкой. Чуть не удушила.

      – Если они увидят, что ты можешь левитировать… Я не знаю…

      – Я не могу левитировать!

      – Я сама видела.

      – Мы видим то, что хотим видеть!

      – Иван, я…

      – Я не умею летать! Блядь! Тебе еще раз повторить!!!

      Он знал, что родом из Афганистана. Но воспоминаний о родине почти не сохранилось. Когда он сосредотачивался, то ощущал макушкой жгучее солнце. Казалось, оно светило всегда. От него нельзя было укрыться… А позже, в России, ему не хватало его. Всегда мерзла голова зимой… Когда на него орал тренер, что он вялый и безынициативный, Иван улыбался и оправдывался просто:

      – Палыч, солнца мало! Мне мяса не надо! Дай мне солнца!

      – Чё, я тебе его рожу?! – орал вослед Палыч. Но в сторону ворчал, что в этой стране вообще солнца нет. Солнце восходит только для солнечных людей. А мы сумеречная нация!

      Палыч мог и любил пофилософствовать. Он был тренером юношеской сборной России по вольной борьбе. Пацаны уважали его, называя в лицо Палычем, за спиной – Косоротым. Палыч научился хорошо разбираться в национальных особенностях своего контингента. Почти двадцать лет тренировал одних кавказов и чуток закавказов. Сам почти стал «кишлаком». Русские практически не могут бороться, когда-то сделал вывод. Русские не могут ловить кайф от пользования своим умом. А любая борьба – это прежде всего мозги, ум. Вот бокс, бои без правил – это для титульной нации. Атака навалом с подключением всей имеющейся мощи и победа. Или тотальное поражение. Мы, русские, не любим выигрывать и проигрывать по очкам. Нам надо так, чтобы в реанимацию увезли и инвалидность на всю жизнь! Чтобы говорили – вот это