Прелестник. Наталья Колобова

жарко, – проговорил маркиз, стараясь не сомкнуть глаз, которые неудержимо закрывались.

      Кажется, она помогла ему снять рубашку, а легкий ветерок, залетевший в окно, взбодрил юношу. Луи почувствовал себя лучше, но какой-то вихрь жег его изнутри. Элен ласково гладила ему грудь, и Луи жаждал ее прикосновений, глядя ей в лицо с неотвратимой решимостью. Она стала целовать его и так, как прежде, и так, как еще не целовала. Ему же это понравилось, и где-то в затухающем сознании промелькнуло, что нет никакого стыда, никакой робости. Куда они подевались?

      Луи даже не помнил всего, что с ним происходило. Как будто это был не он.

      Маркиз пришел в себя на том же диване. Не было сил подумать о том, как плохо он поступил, а он был уверен, что плохо. Но обратной дороги нет, и Элен подбадривает его, хвалит. Луи объявляет тут же, что готов на ней жениться, как только позволят. Она снисходительно улыбается и берет с него слово, что все останется в тайне. Разумеется, клянется Луи.

      Как выпрыгивало его влюбленное сердечко из груди! Какие почести он оказывал своей повелительнице! Родители удивлялись этому и смеялись, не видя ничего подозрительного. Элен вела себя так непринужденно, что и не заподозрил бы никто. Луи не знал, что это лишь начало. Его желание утроилось, и он ждал милостей госпожи с покорностью раба. А Элен ловко завлекала его в сети опасных удовольствий, обучала потихоньку, так что ученик быстро освоился с новой ролью и даже почувствовал себя куда увереннее: теперь он не мальчик, он кое-что знает и умеет. Элен же внушает, что он неотразим и привлекателен, учит, как соблазнять и ухаживать, как очаровывать, открывает тайник своего сердца и посвящает в то, что желанно даме; и Луи усвоил, что от него ждут.

      Ее уроки перекроили его юную восприимчивую душу. Рано, слишком рано.

      Когда же она уехала, он страдал, но тешил себя надеждой на новые свидания в Париже. Но там его ждали разочарования. Элен давно флиртовала с гвардейским полковником. Для Луи это был неслыханный удар. Он даже не мог поверить, не хотел верить. Задавал себе вопрос – почему? – и не знал, как ответить. Забыв обо всем на свете, он умудрился пробраться к графине и умолял ее на коленях, проливая слезы, не бросать его. Он клялся ей в любви до гроба, обещал жениться, но красавица отчитала его, как мальчишку, и велела больше не заикаться об этом. В утешение она сказала, что со временем он сам увидит, как глупо вел себя. Его уязвили и ее слова, и ее снисходительный взгляд, и явная насмешка. Луи больше не настаивал и остался один на один со своей болью. Он не спал, плакал на кухне, а однажды ему сделалось так дурно, что кормилица чуть не бросилась за врачом. К счастью, Луи пришел в себя, и тайна не раскрылась.

      Была и польза от позорных уроков. Несмотря на разочарование в любви, Луи продолжал верить в ее существование и повсюду ее искал; Элен научила его ценить женщину и обращаться с ней так, чтобы оставаться желанным. Он усвоил один секрет: наслаждение должно быть взаимным. И Луи умел добиваться взаимности.

      Но теперь он, кажется,