Сиротка. Слезы счастья. Мари-Бернадетт Дюпюи

Не надо мне об этом рассказывать! Если моя дочь и обратила внимание на качество этого ковра, то только потому, что чистила его после того, как его запачкал ее Констан. Этот ребенок делает все, что ему вздумается. Он бегал по гостиной со стаканом молока в руке! Это пятно не отмоется, можешь мне поверить.

      – Я займусь пятном, мадам, я умею выводить пятна.

      – Но ты ведь едва можешь наклоняться, моя бедная Мирей! Я попрошу заняться им приходящую домработницу.

      Старая служанка тяжко вздохнула. Она так полностью и не пришла в себя после пожара, который уничтожил роскошный дом Лоры в поселке Валь-Жальбер четыре года назад. Врач в Робервале говорил, что у Мирей сильная психическая травма, которая ослабила весь ее организм.

      Со второго этажа донесся топот ног по паркету, послышались крики. Эрмин, должно быть, бегала за Констаном, который, как и в любое другое утро, отказывался одеваться. Был также слышен ворчливый голос Мадлен.

      – Видишь ли, Мирей, я была рада принять у себя мою дочь и ее малышей, но я уже устала от этого шума, от пререканий и различных неприятных споров. Кто виновен в такой напряженной атмосфере? Киона. Опять Киона. Если бы я до нее добралась, я бы заставила ее понять, по какой дороге она должна идти! А мой зять? Ну как можно было додуматься задержаться во Франции, причем без жены! Тошан и Киона – одного поля ягоды. Они – эгоисты и нарушители существующего порядка.

      Фокстерьер, лежавший под столом у ног Лоры, вдруг затявкал.

      – Это, наверное, пришел почтальон, мадам, – сказала Мирей.

      – Несомненно. К почтовому ящику сходит мой муж. Лично я ничего особенного не жду.

      Лоранс сбежала вниз по лестнице в прелестную прихожую, стены которой были покрыты панелями цвета слоновой кости. Одетая в розовое платье с «крылышками» (как того требовала мода), она, заглянув в кухню, пожелала доброго утра обеим женщинам и выскочила в сад.

      – Ты обратила внимание на то, что Эрмин совсем никак не наказала ее за непослушание? – язвительно сказала Лора. – Боже мой, куда катится мир?

      Словно бы в ответ на эти причитания на кухню торжественно вошел Констан, одетый в одни трусики. Вслед за ним появились Мадлен, державшая на руках Катери, и Эрмин, которая, казалось, находится на грани нервного срыва.

      – Добрый день всем, – сказала с улыбкой Мирей. – Присаживайтесь. Я намазала маслом гренки, а молоко еще теплое.

      – Что делает Жослин? – поинтересовалась Лора, бросая гневный взгляд на своего внука, розовая кожа и пухленькое тело которого казались ей проявлением недопустимой непристойности. – Констан, твоя мама может поступать так, как ей вздумается, но лично я не разрешаю тебе завтракать в таком наряде. Ты находишься в моем доме, и я – твоя бабушка. Поэтому я прошу тебя подняться наверх и одеться.

      – Нет! – решительно ответил шестилетний мальчик. – Мне жарко. Я хочу пойти купаться в озере. Одежда мне не нужна.

      – Оставь его в покое, мама! – вмешалась Эрмин. – Если бы мы находились в Большом раю, у себя дома, никого бы не смутило то,