Ветер волшебства. Взрослая сказка. Веда Талагаева

рассветет, – отозвался Лотар и, завернувшись в оба плаща, лег на бок.

      Дориан отошел покормить лошадей, привязанных чуть в стороне. Глядя на животных, их длинные копыта, заплетенные в косы гривы, Лотар опять вернулся мыслями к единорогу.

      – Ты знаешь всё о волшебных созданиях? – окликнул юноша друида.

      – Почти, – отозвался Дориан.

      – Можешь рассказать мне о единорогах? – спросил Лотар.

      Он снова отвел глаза. Ему казалось, стоит друиду только посмотреть, как он сразу догадается, что случилось с Лотаром днем в лесу.

      – Единороги? – Дориан вернулся к костру и сел на свою постель из веток. – Это самые красивые из волшебных животных. Есть еще драконы, конечно, но, в отличие от них, единороги безвредны. Рог у них острый, но они им только защищаются. Единороги никогда не нападают сами. Людей они дичатся, потому что люди относятся к ним как к добыче. Считается, что рог единорога – бесценное сокровище. Он, мол, дарует всяческие блага – и долголетие, и мужскую силу, и исцеление от болезней.

      – А это неправда? – спросил Лотар.

      – Сказки! – фыркнул друид и придвинулся к затухающему огню. – Но разве можно выбить из головы человека эти суеверия? А из людей единороги любят молодых незамужних девушек, особенно красивых. Их можно понять, да?

      Лотар ответил только вздохом. Пока друид рассказывал, у него в груди словно сжималась невидимая пружина. И чем туже она сжималась, тем больнее становилось. Влажные печальные глаза глядели на Лотара из темноты леса, в которой навеки затерялся единорог. Глядели без упрека, но юноша постоянно ощущал этот упрек в мыслях. Единорога убили люди, такие же, как он, считающие волшебство злом и не способные увидеть красоту волшебного создания. Думая об этом, Лотар удивился сам себе. «Как я дошел до таких идей? – спросил он себя. – Волшебство затягивает меня, как сеть!»

      – Если ты еще не согрелся, хозяин, я могу жечь костер и ночью, – сказал друид, заметив, что молодой князь сделался молчалив и мрачен.

      Сам он дрожал на ветру, поднявшемся к ночи, но не подавал виду. Кольцо верности, которым Лотар подчинил его себе, заставляло друида заботиться в первую очередь о благе хозяина. От понимания этого Лотару всё-таки стало стыдно.

      – Ладно, иди сюда, – проворчал он и приподнял край плаща.

      – А это уже лишнее, – ответил друид и сдержанно опустил глаза, но в уголке его рта промелькнула едкая насмешка.

      Наметившееся было сострадание враз обернулось взрывом досады. «Придурок!» – подумал Лотар и повернулся спиной. Несколько минут у костра было тихо. Одинокие листья, срываясь с ветвей, пролетали над поляной запоздалыми бабочками. Друид помешивал палкой в костре. Лотар боролся со злостью и горечью, кипевшими в нём тем больше, чем меньше он понимал почему.

      – А еще, – нарушив молчание, добавил друид, – единороги наделены защитной силой, как никакие другие из волшебных животных. Но ее нельзя добыть охотой. Только сам единорог может по доброй воле поделиться силой