Ветер волшебства. Взрослая сказка. Веда Талагаева

они? – спросил Лотар.

      – Они его наняли, обратившись к волчьему королю, – предположил Дориан. – Отец волков давно уже не ладит с Хранителем, он мог согласиться помочь друидам из Черной хартии.

      – Но что такого в нас особенного, что они заинтересовались нами? – удивился Лотар.

      Дориан неопределенно пожал плечами.

      – Друиды – злые колуны. Друиды из Черной хартии – очень злые колдуны, – с иронией ответил он. – Разве это не достаточная причина?

      Лотар нахмурился и промолчал, понимая, что ожидать от друида какого-то иного ответа не стоит, а сам он как раз и думает так, как сказал Дориан.

      – Будешь уходить – свечу оставь, – проворчал он и поглядел на огонек, теплящийся в темноте на подоконнике. – Завтра такие же появятся на всех окнах в замке и в городе, начнется первый день праздника. В детстве я больше всего на свете любил смотреть, как везде зажигаются эти свечи.

      Дориан взбил подушки и отогнул край стеганого одеяла на широкой кровати с темно-красным пологом.

      – Они символизируют костры, на которых после войны с волшебством сжигали друидов, – тихо сказал он. – Спокойной ночи, хозяин.

      Выйдя в коридор, Дориан почувствовал во рту странную горечь. На стене в коридоре горел факел, вставленный в железное кольцо. Рядом висело зеркало. Отражение в нём показалось Дориану излишне бледным. «Через три дня яд пойдет вовнутрь, – сказал он себе. – Нет, уже через два».

      – Что-то ты плохо выглядишь, – сказал Лотар, увидев бледность на лице своего слуги и темные круги под глазами.

      «Неудивительно, – подумал Дориан, потрогав склянку с волшебным зельем, которую носил в кармане куртки, но пока не мог использовать. – У меня осталось меньше двух дней». Он поправлял упряжь и подтягивал подпруги на седле Агата, черного коня Лотара.

      Утром солнце золотило черепицу на крышах домов и шпили замковых башен, но дыхание стражников, которые несли караул на стенах, превращалось в пар. Воздух был студеным, земля затвердела в объятиях ночного заморозка. Но это обстоятельство не помешало Лотару собраться на верховую прогулку в обществе молодых дам из Песчаного замка. Они спустились во двор по широкой главной лестнице в сопровождении приглашенного ими рыцаря Нэдвина. Слуги подвели спокойных лошадей для девушек, двое конюхов вывели резвого пегого Грома, коня Нэдвина. За отъездом с балкона над входом наблюдал князь Ромуальд.

      – А вечером будут танцы? – спросила у Лотара госпожа Нианора.

      В отсутствие матери она не отпускала от себя рыцаря Нэдвина и вся разрумянилась и расцвела, когда он помог ей сесть в седло красивого белого иноходца.

      – После ужина, – с галантным поклоном и улыбкой подтвердил Лотар.

      Развлекая молодых гостий, он был вынужден изображать из себя дамского угодника и в целом справлялся с этой ролью, хотя до Нэдвина ему было далеко.

      – И после того,