Сказания новой Руси. Рассказы, сказки, памфлеты, эссе. Геннадий Мурзин

задержанная…

      – Что-о-о? Что сказал?! Моя дочь воровка?!

      – Извините, товарищ подполковник, но получается, что так.

      Воробьев от неожиданности плюхнулся на стул. И минут пять ничего не мог произнести. Он только хватал ртом воздух, явно задыхаясь. Корепанов налил в стакан воды и поднес. Воробьев залпом выпил. И чем дальше, тем больше его лицо покрывала мертвенная бледность.

      Астафьев спросил:

      – Вам плохо, товарищ подполковник? Может, врача?

      Воробьев с трудом встал.

      – Извините, что накричал… Я пойду… генерал ждет… надо вернуть похищенное… А… вас прошу… а?

      – Конечно, товарищ подполковник. Это не нам все равно решать. Генерал все равно не решится давать ход делу. Для меня, например, это сразу было ясно. Так что один сюрприз или два – уже не важно.

      – Какой ужас, какой ужас, – все повторял Воробьев, выходя нетвердой походкой из кабинета.

      – Как бы чего с собой не сделал, – заметил Корепанов, явно сочувствуя подполковнику.

      – Не думаю, – Астафьев грустно усмехнулся. – Это – шок. А шок, как известно, проходит. Особенно у таких… Ладно, Стас, идем по домам. Мы с тобой, во всяком случае, свою работу сделали. Остальное – не нашего ума дело.

      Сказки

      Чудеса в решете

      Мы рождены, чтоб сказку делать былью…

      (Из ура-патриотической песенки).

      Пролог

      Многие века пребывает на Земле необыкновенно сказочная страна, обитатели коей, овеянные сонмищем мифов и легенд, сами по себе не менее сказочны.

      В бесчисленных летописях упоминается, можно даже сказать, делается прямо-таки упор на то, что страна эта уникально огромна: на самом резвом коне скакать – не перескакать; на быстроходном авто мчаться – не перемчать; на стремительном и беспрестанно дудящем и пыхтящем поезде неделями надобно ехать – не переехать; лётом лететь на ковре-самолёте – одним днем не перелететь; месяцами плыть бесчисленными морями-океанами – не переплыть. Как справедливо воспевают народные певцы, её, то бишь сию страну, «глазом не обмеришь, не упомнишь ейных городов». С севера на юг и с юга на север мчат свои воды тысячи бурных рек и речушек, а в них, если верить на все сто процентов обитателям, всякой живности видимо-невидимо, стало быть, закинешь невод и выволочешь на берег столько серебристо подпрыгивающей рыбёхи, что жрать и не пережрать. А дубравы ее? На тыщи вёрст тянутся дремучие леса: их лихие люди пилят-рубят, а все перепилить и перерубить никак не могут. А земли ее? В недрах, сказывают сведущие в сём люди, прячутся несметные сокровища, и не только злато-серебро иль там всякие бриллианты, а и моря нефти и океаны газа.

      Живи, короче, самобытная страна да богатей уникально – на счастье и радость ее уникальных обитателей.

      Кстати, об обитателях. О них – особое слово, потому как того стоят.

      Радетели и благодетели, рядящиеся в патриотическую тогу, мудро подмечают, что оным обитателям весь мир страшенным образом завидует. Всяк злобой полыхает, аки Змей-Горыныч на Ванюху-солдатика: испепелил бы,