Сказания новой Руси. Рассказы, сказки, памфлеты, эссе. Геннадий Мурзин

а кого помиловать.

      Самуил, приподняв голову, сплюнул набившийся в рот песок.

      – Ты кто?… Чё тут делаешь?

      – Хе! – вновь коротко хохотнул Никанор в ответ. – То же, что и ты.

      – Мы одни?

      – Похоже на то.

      – Значит, я – Робинзон, а ты – Пятница?

      – Хе!.. Это мы еще посмотрим, кто есть кто, – со значением произнес Никанор.

      Никанор встал, сладко зевнул, с удовольствием потянулся.

      – Схожу-ка я и приму ванну.

      Никанор ушел, искупавшись, снял трусы, прополоскал, отжал и надел.

      – Хорошо! – сказал он, вновь растянувшись на песке. И глубокомысленно добавил. – Не жизнь, а малина.

      Тут что-то внутри у Овечкина засосало. Это «что-то» заставило вспомнить про «авоську», небрежно валявшуюся без всякого призора. Развязал. Достал большущий, килограмма, наверное, на полтора, батон домашней колбасы. Хрясть – и, отломив хороший кусок, стал аппетитно чавкать.

      Самуил глядел и терпел. Терпел бы и дальше, но голод – не тётка: не выкинешь в окошко. Откидывает защелки на саквояже, раздергивает «молнию», шурша, долго ощупывает рукой.

      – Слава Богу, сухо, – говорит он, тем самым пытаясь обратить внимание на себя. – Глянь, – говорит, – что у меня есть.

      Никанор взглянул: саквояж-то, оказывается, битком набит «зеленью».

      – Каково, а? – спрашивает новый русский.

      – Ничего, – равнодушно отвечает Никанор, – много, но… Красивая бумага.

      Сидит мужичок на бережку, взирает на безбрежную гладь океана, отщипывает по чуть-чуть от куска колбасы и бросает в рот, медленно и с аппетитом пережёвывая. Бизнесмен смотрит и облизывается: есть уж очень хочется, а нечего. И, сообразив, делает предложение:

      – Слышь, мужик, давай играть в рынок?

      – Давай, – охотно отвечает мужик из Вологодчины и продолжает жевать. – какое-никакое, а занятие…

      Новый русский:

      – Почём нынче колбаса, братец?

      Мужичок хихикает:

      – Цена нынче на рынке зависит от спроса.

      – Я куплю, – говорит бизнесмен, – у тебя с полкило колбасы. Сколько просишь?

      – Так… это… – мужик чешет в затылке, потом долго смотрит в небо, кряхтит и охает, – ладно уж, – идет на уступку, – саквояж «зелени» – и по рукам.

      Новый русский сам чуть не позеленел.

      – Сдурел, мужик?! Да, я на эти бабки…

      Никанор, ухмыляясь, говорит:

      – Попытай счастья… Рынок, батенька, есть рынок. Он диктует правила игры… Походи, поприценивайся. Может, где и подешевле купишь. Я не против. Я буду только рад, если покупка твоя будет более выгодна, – вологодский мужик все также со значением хохотнул и добавил. – Рыночные отношения, дорогой, ничего другого не предполагают.

      Явленье романиста

      Выражусь без обиняков, без словесных пируэтов всяких разных: раздолбай литератор Жопников, оторва, каких поискать на белом свете. В великие прётся изо всех