Актуальные проблемы политической экономии. Н. В. Сычев

[299].

      Признание политической экономии социализма как науки диктовало необходимость разработки ее концептуальных основ, содержания этой науки. Дело в том, что подобный курс вначале назывался «теорией советского хозяйства». По словам Л. М. Гатовского, данная наука изучает «не процесс построения социализма вообще, а процесс построения социализма в конкретных условиях СССР» и, соответственно, «требует большой конкретизации, чем в политической экономии, оперирующей «устойчивыми» закономерностями. При этом предполагалось, что наряду с «теорией советского хозяйства» должна существовать «теория экономики переходного периода»[300].

      В 1933 году в вузах нашей страны вместо «теории советского хозяйства» стали преподавать «экономическую политику». Этот курс носил еще более конкретно-описательный характер, чем «теория советского хозяйства». В частности, в программе по экономической политике на 1934/35 учебный год, например, указывалось: «Теоретический раздел составляет примерно 15 % (вводная часть), вторая пятилетка… около двух третей, остальное падает на историческую часть. Таким образом, программа в своей основной части построена на прохождении тем второй пятилетки»[301].

      Как отмечал Б. С. Борилин, «курс экономической политики» имел то положительное по сравнению с «общей теорией советского хозяйства», что он выдвинул на первое место конкретные вопросы советской экономической политики и систематически излагал мероприятия партии и правительства в области экономики. Но это являлось, скорее всего, курсом истории экономических мероприятий, а не курсом политической экономии. То, что курс экономической политики строился чаще всего в отраслевом разрезе, не давало возможности глубоко проникнуть в основные особенности и закономерности, характеризующие развитие всей системы советской экономики»[302].

      В этих условиях в середине 30-х гг. становится все более актуальной задача создания учебника по политической экономии. Решению этой задачи в значительной мере способствовало, с одной стороны, преодоление ограничительной версии, с другой – утверждение в советской экономической литературе марксистского понимания политэкономии в широком смысле слова как науки, изучающей производственные отношения, присущие различным экономическим формациям[303].

      Данный подход к трактовке предмета политической экономии стремились обосновать И. А. Лапидус и К. В. Островитянов. Суть этой трактовки такова.

      Во-первых, «…производственные отношения, ею (политэкономией. – Н.С.) изучаемые, непрерывно меняются. Одна экономическая формация, развиваясь, неизбежно заменяется другой формацией. Каждая экономическая формация имеет свои особые законы развития.

      Вот почему политическую экономию нельзя рассматривать как науку, которая ставит задачей найти законы, общие для всех экономических формаций»[304].

      Во-вторых,

300

См. Гатовский Л. М. О предмете и методе теории советского хозяйства // Проблемы экономики. 1930. № 1. С. 81, 83.

301

О преподавании экономической политики в вузах: краткий реферат лекции, прочитанной т. Гатовским преподавателям экономического цикла Комакадемии 8 октября 1934 г. // ИКП. 1934. № 12. С. 111.

302

Борилин Б. О предмете политической экономии социализма и ее преподавании // Большевик. 1937. № 1. С. 22.

303

См., например: Абезгауз Г., Дукор Г. Очерки методологии политической экономии. М., 1931. С. 78.

304

Лапидус И., Островитянов К. Политическая экономия, Ч. I. М., 1932. С. 14.