Актуальные проблемы политической экономии. Н. В. Сычев

[184].

      Решающее значение здесь имеет феномен полезности, позволяющий уразуметь специфику этих явлений, а именно: при каких условиях вещь становится полезной для человека, превращается в хозяйственное благом, имеет ценность, как велика мера этой ценности, как осуществляется экономический обмен между двумя хозяйствующими субъектами, как образуются цены и т. д. Все эти акты не зависят от воли человека, как закон химии от воли химика-практика. Однако «теоретическая наука о народном хозяйстве занимается не преподанием практических советов для хозяйственного поведения, а установлением условий, при которых люди проявляют предусмотрительную деятельность, направленную на удовлетворение своих потребностей»[185].

      Выдвинутые положения, касающиеся природы политической экономии как науки, получили всестороннее обоснование в другой работе К. Менгера «Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности» (1882), в которой одновременно была дана основательная критика исторической школы. Последняя подвергла сомнению теоретический характер политической экономии и стала рассматривать ее как специфически историческую науку, как своего рода историческую юриспруденцию или историческое языкознание, а потому стала «выдавать историческое выяснение за единственно правильную и достижимую цель исследования в области народного хозяйства»[186].

      По К. Менгеру, такой подход является односторонним и ошибочным[187]. Дело в том, что мир явлений может быть рассмотрен, согласно автору, с двух весьма различных точек зрения: индивидуальной и родовой. В первом случае имеются в виду конкретные явления, которые очевидны сами по себе и которым соответствуют индивидуальные знания; во втором – типы (формы) данных явлений или типические явления, характеризующие повторяемость известных явлений, их соотношения друг с другом, которым соответствуют родовые знания[188]. Исследование типов и типических соотношений между явлениями имеет весьма чрезвычайное значение для человеческой жизни, не менее важное, чем изучение самих конкретных явлений. Без познания типов (форм) явлений невозможно охватить и уразуметь всю совокупность окружающих нас конкретных явлений; оно образует необходимое условие полноценного познания реального мира. «Без познания типических соотношений мы не только не могли бы приобрести более глубокого понимания реального мира… но, что вполне очевидно, точно так же и вообще какого-либо знания, выходящего за пределы непосредственного наблюдения, т. е. лишились бы всякой возможности предвидения и господства над вещами. Всякое человеческое предвидение и всякая, при посредстве его, возможность произвольно устраивать известный распорядок вещей обусловливаются именно теми познаниями, которые мы выше назвали родовыми»[189].

      Сказанное в полной мере относится ко всем областям мира явлений, в том числе и к явлениям народного хозяйства.

185

Менгер К. Основания политической экономии. С. XI.

«Из этого видно, – пояснял автор, – что теоретическая наука о народном хозяйстве не находится в ином отношении к практической деятельности хозяйствующих людей, чем химия, например, к деятельности химика-практика, и ссылка на свободу человеческой воли может иметь значение, как возражение против полной закономерности хозяйственного поведения, но никак не против закономерности явлений, совершенно независимых от человеческой воли и обусловливающих собою результат хозяйственной деятельности. Но ведь именно эти-то явления и составляют предмет нашей науки» (Там же. С. XI–XII). Однако в изложении теории ценности К. Менгер, как и его последователи, придерживался иной, а именно субъективной точки зрения. Поэтому в соответствии с подобной трактовкой австрийскую школу маржинализма справедливо называют субъективной школой политической экономии.

186

Менгер К. Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности. СПб., 1894. С. XVIII.

187

«Стремление устранить неудовлетворительное состояние политической экономии путем открытия новых путей исследования привело в Германии к ряду отчасти ошибочных, отчасти односторонних пониманий сущности нашей науки и ее задач, к пониманиям, которые отделили немецкую национальную экономию от литературного движения всех остальных народов; их стремления, ввиду своей односторонности, в некоторых случаях казались не германским экономистам просто-напросто непонятными» (Менгер К. Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности. СПб., 1894. С. XXVIII).

188

«Например, явления купли, денег, спроса и предложения, цены, капитала, процентов – суть типические формы экономических явлений; а правильное падение цены товаров вследствие усиления предложения, возрастание товарной цены вследствие расширения перевозных средств, падение процентов вследствие значительного прилива капиталов и т. п. – суть типические соотношения между экономическими явлениями. Различие между тем, что мы называем родовыми и индивидуальными явлениями и индивидуальными и родовыми познаниями, вполне выясняется из сказанного» (Менгер К. Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности. СПб., 1894. С. 2).

189

Менгер К. Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности. СПб., 1894. С. 3.