Литературный призрак. Дэвид Митчелл

Квазар. Собаке нужен корм.

      Фигня какая-то. Я подождал, что будет дальше. В трубке слышался шорох, похожий не то на шум волн, не то на гул в галерее игровых автоматов. Я молчал – чокнутым лучше не отвечать. Далее ничего не последовало. Словно на том конце тоже чего-то ждали. Я оказался терпеливее и, когда там дали отбой, повесил трубку, ничего не понимая. А, фиг с ним.

      Я стоял спиной к двери. Она открылась. Звякнул колокольчик, и я подумал: «Нет, только не это! Рабочий день уже закончен!» Я обернулся и чуть не упал прямо на лимитированный бокс-сет Лестера Янга[21] – пол почему-то качнулся под ногами.

      Это ты! Стоишь и всматриваешься в сумрак моего уголка.

      Она стояла передо мной. Она пришла одна. Она заговорила. Я часто прокручивал в воображении нашу встречу, но всегда первый шаг делал я. Я даже не понял, что она сказала. Она пришла!

      – Вы еще работаете?

      – …Да!

      – Как-то не похоже. Свет уже погашен.

      – …Да, ну, дело в том, что я собирался закрывать, но еще не закрылся, а пока я не закрылся, я работаю. Пожалуйста!

      Я включил свет:

      – Вот видите!

      Надо говорить спокойнее. Выгляжу, наверное, как младшеклассник.

      – Не хотелось бы задерживать вас. Вам, наверное, пора домой.

      – Задерживать? Что вы, нисколько вы меня не задерживаете. Ничуть. Я к вашим услугам. Пожалуйста. Проходите.

      – Спасибо.

      «Я», живущее в ней, глядело глаза в глаза моему «я».

      – Знаете… – начал было я.

      – Понимаете… – начала она.

      – Простите. Продолжайте, – сказали мы хором.

      – Нет, продолжайте вы, – повторил я. – Вы дама.

      – Вы подумаете, что я чокнутая. Я была здесь дней десять назад. – Она непроизвольно покачивалась на каблуках, – У вас играла музыка. Она не выходит у меня из головы. Фортепьяно и саксофон. Я понимаю, вряд ли вы помните тот день, и ту музыку, и меня… – Она помолчала.

      У нее необычная манера говорить. Может, из-за акцента, не знаю. Мне это очень нравится.

      – Вы были здесь две недели назад. Точнее, две недели и еще два часа.

      – Так вы меня помните? – обрадовалась она.

      – Еще бы! – Я засмеялся и не узнал собственного смеха.

      – Со мной была кузина с подружками. Они довольно противные. Считают меня дурой, потому что я наполовину китаянка. Мама у меня японка. А вот отец – китаец из Гонконга. Я живу в Гонконге, – сказала она с вызовом, это надо было понимать так: «Да, я не чистокровная японка и не скрываю этого, нравится это вам или нет».

      Я вспомнил барабан Тони Уильямса в «Тишине»[22]. Точнее, даже не вспомнил, а почувствовал, глубоко внутри.

      – Ну и что? Какая разница? Я сам наполовину филиппинец. А та мелодия называется «Одиночество». Ее написал Мэл Уолдрон. Хотите послушать?

      – А можно?

      – Конечно можно. Мэл Уолдрон – я на него просто молюсь. Готов встать на колени, когда слушаю. А Гонконг – он какой?

21

Лестер Янг (1909–1959) – тенор-саксофонист, кларнетист.

22

«In a Silent Way» (1969) – первый фьюжн-альбом Майлза Дэвиса; именно барабанщик Тони Уильямс (1945–1997) привлек к его записи гитариста Джона Маклафлина, прославившегося уже в 1970-е гг.