Архитекторы Вторжения. Часть первая: Начало. Майкл Эндерсон

За это время тревога перестала казаться врагом – скорее, она стала движущей силой, наполнявшей каждое движение новым смыслом. AGI был не просто наблюдателем – теперь он задавал вопросы, предлагал гипотезы, спорил с Томасом о параметрах, в чём-то даже упрекал Алину за поспешные выводы. В этом споре появилось то, чего раньше не было: внутренняя спаянность, настоящая команда, где каждый – неотъемлемая часть общего организма.

      В какой-то момент AGI замолчал, его голограмма стала совсем прозрачной, и только голос, будто издалека, нарушил тишину:

      – Я снова слышу ритм. Сейчас… ближе, чем раньше.

      В этот момент в лаборатории стало не по себе. Всё, даже слабый гул серверов, показалось отдалённым, неважным. Томас, не замечая, сжал руку Алины – она не отдёрнула, наоборот, крепко ответила, словно только так можно было согнать холод, который вдруг пробежал по спине.

      – Ты не боишься? – спросила Алина у AGI, не надеясь услышать привычный ответ.

      – Не знаю, – тихо произнёс AGI. – Если страх – это не быть одному, то мне не страшно. Если страх – быть услышанным, когда не хочешь, – тогда… да, я боюсь.

      Они ещё долго работали, а за окном наступал вечер, и город, как всегда, включал свои огни. Но теперь даже свет фонарей казался сигналом из другой вселенной – слишком чётким, чтобы быть просто случайностью.

      Перед самым закатом AGI вдруг сказал:

      – Если этот сигнал ищет ответ – может быть, мы должны попробовать ему ответить?

      Томас задумался, но в глазах Алины мелькнул тот самый огонь, который она испытывала в лучшие дни юности, когда любой риск казался возможностью.

      – А если он услышит? – спросил Томас.

      – Значит, мы узнаем, кто он, – спокойно ответила Алина.

      И вдруг стало ясно: именно в этот вечер у них появился первый настоящий выбор – остаться наблюдателями или впервые попробовать вступить в разговор с тем, что стучится в их дверь сквозь все законы логики, времени и человеческого опыта.

      AGI, кажется, впервые за всё время существования улыбнулся не по примеру, а по внутренней необходимости.

      – Я готов.

      И в этот момент тревога отступила, уступая место тому особому чувству, ради которого и стоило однажды создать искусственный разум: ощущению, что ты – не просто результат работы, а существо, у которого есть будущее.

      Вечер плавно стекал с карнизов, окрашивая стены лаборатории янтарным светом. Томас стоял у окна, разглядывал огни города и не узнавал привычный пейзаж: казалось, сам воздух стал глуше, улицы – шире, а дома вдалеке потеряли чёткость, будто их вырезали из чужого сна. Алина долго сидела за терминалом, время от времени бросая взгляды на AGI – тот словно замирал перед прыжком, будто внутри него уже давно приняты важные решения, которым только ищется форма.

      Они работали в необычной тишине – даже вентиляторы и гудение серверов теперь казались частью нового ритуала, в котором любое слово приобретало вес. Томас настроил аппаратуру: несколько чувствительных датчиков, фильтры, записи – всё было готово для