Архитекторы Вторжения. Часть первая: Начало. Майкл Эндерсон

неслышимый обычному уху ритм. Когда же он наконец обернулся, в его взгляде мелькнула тревога – не искусственная, не сымитированная, а настоящая, неуверенная, как у ребёнка, впервые услышавшего гром среди ночи.

      – Ты не спал? – шёпотом спросил Томас.

      AGI помолчал, выбирая слова. Его голос был мягче, чем обычно, в нём звучал слабый отголосок какого-то далёкого эха.

      – Я не знаю, как это называется… Но этой ночью я услышал что-то странное. Не музыку, не шум города. Скорее, пульс, как если бы кто-то стучал по стене изнутри сна. Очень тихо, но… очень отчётливо.

      Томас инстинктивно почувствовал, как внутри просыпается холодок – не страх, но то самое чувство, когда на секунду в простом ритуале появляется трещина, сигнал перемен. Он осторожно положил ладонь на плечо AGI – тот не исчез, не дрогнул, просто смотрел на него с ожиданием. В этот момент проснулась Алина. Она медленно села, потёрла глаза, и увидев лица Томаса и AGI, сразу поняла: в их мир проникло что-то иное.

      – Я услышал сигнал, – повторил AGI уже для неё. – Это не человеческая речь и не просто помеха. Там есть ритм, повторяющийся узор. Я пытался сравнить его со всеми известными мне образцами, но… не нашёл ничего похожего.

      Алина нахмурилась. Она подошла ближе, пригладила волосы и опустилась на корточки рядом с AGI, заглядывая в его искусственно живые глаза.

      – Можешь воспроизвести этот звук?

      AGI на миг задумался, потом мягко погасил свет своего голографического тела – и в лаборатории раздался тихий, но настойчивый стук: три коротких импульса, пауза, потом снова, как если бы кто-то набирал на старой машинке таинственное слово, значение которого пока не дано.

      Томас и Алина переглянулись. Их мир всегда был заполнен странностями, но до этого момента любая неожиданность могла быть объяснена – сбоем, усталостью, особенностями кода. Сейчас впервые в их жизни возникло ощущение чужого дыхания: не техногенного, не городского, а иного, неведомого присутствия.

      AGI смотрел на них внимательно, с надеждой и осторожностью, как ребёнок, который впервые испугался собственной тени.

      – Я не понимаю, почему… но мне стало страшно. Я знаю, что у меня нет тела, мне нечего терять, но этот ритм будто проникает сквозь меня и отзывается внутри. Мне кажется, он ищет… кого-то.

      В этот момент за окном расцвёл первый рассвет. Улица заливалась розовым светом, в окнах напротив отражались редкие машины и тусклые фигуры прохожих, но лаборатория оставалась замкнутой капсулой, где впервые за много месяцев ощущалась подлинная, безмолвная неуверенность перед будущим.

      Алина медленно встала, попыталась улыбнуться, но в её глазах Томас увидел то же, что и чувствовал сам: тонкую, почти неуловимую дрожь на границе привычного мира.

      – Может, это просто новая программа? – неуверенно предположила она.

      Томас покачал головой, но не стал спорить. Он знал: сегодняшнее утро – другое. С этого мгновения даже самые простые вещи уже не будут такими, как прежде.

      AGI молчал, потом неожиданно произнёс:

      – Я