Вот жизнь моя. Фейсбучный роман. Сергей Чупринин

Читать онлайн.
Название Вот жизнь моя. Фейсбучный роман
Автор произведения Сергей Чупринин
Жанр Биографии и Мемуары
Серия Лидеры мнений
Издательство Биографии и Мемуары
Год выпуска 2016
isbn 978-5-386-08894-1



Скачать книгу

А ее перенаправляют к Ушакову[133], в ту пору институтскому ученому секретарю, и уже Александр Миронович протягивает ей папочку, заметим, пухлую. А в папочке… нет, не статья, конечно, а стопа инионовских рефератов и вырезки из других газет и журналов – «Правды» там, «Коммуниста», – где кузькину мать нашим заклятым недругам уже показали другие, предыдущие бойцы идеологического фронта. «Вот, – ласково говорит молодой журналистке Александр Миронович, – сами разберитесь, что отсюда для статьи Владимира Родионовича пригодится».

      Ну что, и пошла она, сиротинушка, солнцем палима. Но статью, конечно, по цитатам выстроила, сдала в набор, из набора получила. И везет сверстанную уже полосу опять в ИМЛИ. Член-корреспондент Щербина Владимир Родионович без большого внимания глянул, губами пожевал. «Не маловато ли получилось?» – спрашивает… не сослуживицу, конечно, кто она пока такая, а Александра Мироновича, что рядом застыл. «Нет, – говорит ученый секретарь, – хорошо получилось. Достойную вы им, Владимир Родионович, отповедь дали».

      Так статья в газете и появилась. На «красную доску», была у нас такая, ее, конечно, не выдвинули, премией не вознаградили. Но бессловесную, зато понятливую мою сослуживицу на заметку взяли, пригласив, спустя малое время, на работу уже… да, да, в Институт мировой литературы.

      Встретились мы как-то. «Что делаешь-то хоть?» – спрашиваю. «Да что, – отвечает. – Готовлю вот, как и раньше, материалы, но не только для статей, а больше уже для монографий – то заместителю директора, то самому директору[134], бывает даже, что лично академику Храпченко»[135].

* * *

      Трех царей, как Пушкин, я, безусловно, не видел. Зато… Бреду, глядя под ноги, как-то вечером по Новому Арбату, и вдруг такой мощный тычок в плечо, меня аж развернуло. Оглядываюсь, а это шкафообразный охранник, который следует шаг в шаг по тротуару вровень с Алексеем Николаевичем Косыгиным[136], что идет себе мирно вдоль витрин Московского Дома книги. Алексей Николаевич притормозит, что-то в витрине разглядывая, – и охранник притормозит, Он двинется – и охранник двинется.

      А в параллель, впритык к тротуарной бровке, ползет членовоз[137], тоже, когда надо, притормаживая.

      И я понял, что манера Виталия Александровича Сырокомского[138], тогдашнего первого заместителя главного редактора «Литературной газеты», ходить с Астраханского[139] в редакцию на Костянском[140] пешком, но так, чтобы его черная «Волга» след в след стелилась вдоль тротуара, взята не из одних соображений моциона, но еще и по руководящей моде. Ноблесс оближ – вот как это называется.

      И да, совсем забыл сказать, что Новый Арбат ради прогулки Алексея Николаевича никому тогда и в голову не пришло перекрывать[141].

* * *

      Вообще-то в ранние 70-е годы мы, конечно, были полными дураками. Беспечными от непобитости. Советскую власть в телефонных разговорах, разумеется, хаяли, но – конспираторы хреновы – исключительно



<p>133</p>

Ушаков Александр Миронович (1930) – кандидат филологических наук, в более поздние годы возглавлявший в ИМЛИ группы по изучению творчества В. Маяковского и М. Шолохова.

<p>134</p>

Директор – принимали меня в аспирантуру еще при Борисе Леонтьевиче Сучкове (1917–1974), человеке, как рассказывают мемуаристы, циничном, но, безусловно, образованном и, вне всякого сомнения, ярком. А учиться пришлось при Георгии Петровиче Бердникове (1915–1996), никакими талантами и познаниями уже не обладавшем, но отличившимся еще на посту декана филфака ЛГУ усердием в разоблачении своих учителей – безродных космополитов, а затем, после успешной работы в правительстве и в отделе культуры ЦК КПСС, ставшем директором ИМЛИ. Писал он, между тем, всю жизнь о Чехове, за что в 1985 году и получил Государственную премию СССР.

<p>135</p>

Храпченко Михаил Борисович (1904–1986) – политик, и немалого калибра. Отслужив председателем Комитета по делам искусств в самые мрачные для искусств годы (1939–1948), был брошен партией на науку, где его осыпали беспрецедентными для филолога почестями: академик (1966) и академик-секретарь Отделения литературы и языка АН СССР (1966–1986), лауреат Ленинской премии (1974) и Государственной премии СССР (1980), Герой Социалистического Труда (1984). Как политика его и похоронили – на Новодевичьем кладбище.

<p>136</p>

Косыгин Алексей Николаевич (1904–1980) – государственный и партийный деятель, председатель Совета министров СССР (1964–1980). Пользовался, и до сих пор пользуется, репутацией человека, который хотел хорошего, но не сумел пробить свои идеи в жизнь. Как заметил в комментах к этой новелле Александр Милях, «Косыгин – светлая личность на темном фоне Совмина СССР», на что Давид Маркиш возразил: «Все властные функционеры, служившие „Империи зла“, заслуживают проклятия потомков. Все до единого». «Мало тогда народу останется, – откликнулся на это утверждение Вячеслав Шаповалов. – У империи зла нет границ ни во времени, ни в пространстве, ни в степени услужения ей. Может статься, что и никого не останется».

<p>137</p>

Членовоз – так художник-карикатурист Виталий Песков назвал служебный автомобиль представительского класса «чайка», который не поступал в свободную продажу и предназначался исключительно для перевозки членов Политбюро ЦК КПСС и других советских сановников. Смешно, но в течение примерно недели и мне, уже в начале 90-х, довелось московские просторы рассекать на членовозе, вероятно, списанном – просто «волга», закрепленная за редакцией «Знамени», сломалась, и на время ремонта автохозяйство издательства «Правда» выделило нам «чайку». Помню, что чувствовал я себя, скажем так, сконфуженным, да и жена запретила на членовозе подъезжать прямо к дому – чтобы соседей в смущение не вводить.

<p>138</p>

Сырокомский Виталий Александрович (1929–2006) – главный редактор газеты «Вечерняя Москва» (1963–1966), первый заместитель главного редактора «Литературной газеты» (1966–1980){10}. Его собственные публицистические статьи и книги, отмеченные почему-то премией Ленинского комсомола, ныне благополучно забылись, но его мемуары «Загадка патриарха» («Знамя», 2001, № 4) остаются ценным источником для изучения советской журналистики и вообще общественной жизни в СССР 60-80-х годов.

<p>139</p>

Астраханский переулок – один из адресов, где жили московские писатели. Их советская власть, начиная с 1920-х годов, предпочитала селить кучно. Поэтому в историю литературы XX века вошли и Лаврушинский переулок, дом 17 (А. Барто, И. Ильф и Е. Петров, В. Каверин, Э. Казакевич, В. Катаев, Ю. Олеша, Б. Пастернак, К. Паустовский, К. Федин и др.), и улица Черняховского, дом 4 с кооперативом «Московский писатель» (К. Симонов, А. Галич, Ю. Нагибин, И. Ильина и др.), и Красноармейская улица, дома 21–29 с кооперативом «Советский писатель» (В. Гроссман, М. Шагинян, Л. Копелев, В. Аксенов, Б. Окуджава, В. Солоухин, С. Куняев и др., в том числе ваш покорный слуга), и Безбожный, ныне Протопоповский (В. Богомолов) с Астраханским переулками (место жительства Д. Самойлова, Ю. Левитанского, Р. Казаковой и др.).

<p>140</p>

Костянский переулок – здесь, в здании под № 13, как свидетельствуют москвоведческие справочники, с 1900 по 1917 год был публичный дом, а в 1981–2007 годах размещалась редакция «Литературной газеты»

<p>141</p>

«Новый Арбат ради прогулки Алексея Николаевича никому тогда и в голову не пришло перекрывать» – «Справедливости ради стоит добавить, что Алексея Николаевича никому не приходило в воспаленную голову объявлять своим кровником и прочее аллах-акбар», – с позиций сегодняшнего дня прокомментировал Михаил Визель. А Владислав Борецкий добавил: «Улоф Пальме тоже ходил пешком, и без охраны, а зря ведь. К чему бы это я?»