Гибель общаги. Юрий Чуб

прошло не меньше двух часов.

      В динамиках прозвучало название нужной станции. Рич захлопнул папку, вытиснулся из седловины между поручнем и спящей толстухой и вышел из вагона.

      На рынке ему поразмышлять не дали. Он даже присесть не не успел.

      Торговцы-курды обступили домик администрации и принялись галдеть, что их хозяин на месяц задержал зарплату. Встав перед возбужденными бородачами, Рич набрал номер арендатора. Долго-долго слушал гудки. В ушах стоял нестерпимый гул. Курды кричали, что им нечем кормить свои семьи, размахивали руками.

      Трубку наконец взяли.

      – Слюшаю…

      – Алан, ты?

      – Нэ, это Гасан.

      – Гасан, а где Алан?

      – Всё в порадкэ, Рыч. Он у хазяина на дачэ. А кто там шюмит?

      – Курды хотят зарплату.

      Гасан разразился осетинской бранью.

      – Ладна, скажи им, скоро буду, дэнги прывезу.

      Рич кое-как угомонил толпу. Курды стали рассасываться. Но торговые места никто не занял. Они посбивались в кучки и стали о чем-то шептаться. Было видно, что без денег они работать не будут.

      Ну и хорошо. Значит, до приезда Гасана никто не будет его дергать к покупателям, чтобы перевести какую-нибудь мудреную фразу.

      С этими курдами вообще не соскучишься. В торговле они до жути экспансивны и вспыльчивы. То ли дело азербайджанцы или афганцы. Эти расхваливают товар чинно и нараспев, руками зря не машут.

      Рич отпер домик администрации и вновь погрузился в изучение дела об убийстве студентки.

      Вскоре приехал Гасан – резко заскрипели тормоза его серого джипа. Рич достал из холодильника бутылку с негазированной водой, сделал пару глотков. Прислушался. На улице снова заклокотала гортанная курдская речь. Гасан огрызался по-осетински. Судя по всему, деньги он не привёз.

      «Надо бы выйти», – подумал Рич, тревожно глянув в окно. Курды привычно взмахивали руками, Гасан лениво поплевывал на грязный бетон.

      «Ладно, он все уладит, не в первый раз», – решил Рич.

      Однако шум за окном нарастал. Гомон и ругательства перекрывали друг друга, яростно сталкивались, обрастая новыми голосами. Обстановка накалялась. Причем курды уже орали не про зарплату, а жаловались, что работают без выходных, живут в скотских условиях в подвале, что на рынке нет туалета. Пригрозили пойти на прием к главе управы. Бровастый горбоносый Гасан тоже заорал.

      Нет, надо все же выйти.

      Рич быстро встал из-за стола и открыл дверь администрации. Он увидел, как Гасан брезгливо отталкивает кого-то из курдов и бормочет по-осетински: «Вонючка».

      Рич похолодел: с ума сошел!

      Лезвие блеснуло быстрее, чем он успел метнуться вперед. От удара Гасан икнул и ощерился. С его губы соскользнула кровавая слюна.

      Курды мгновенно рассыпались кто куда. А Гасан остался на месте, сжав пальцами рукоятку ножа, торчащего из его паха.

      Рич бросился к нему.

      – Звони! – прохрипел Гасан.

      Но было поздно. Приехавшей скорой осталось