Мои аллюзии. Дарина Грандж

прозвучало по-детски забавно. Но ничего, я научу тебя пользоваться этим неэтичным и вопиющи ненормативным словом, – смеётся. – Не позволяй страху вертеть тобою. Здесь нужно, чтоб душа была тверда. Здесь страх не должен подавать совета.

      – Данте, ты тоже прозвучал не правдоподобно. У тебя и правда есть пара лишних миллионов? И ты хочешь потратить их на фильм?

      – Я был достаточно убедителен для первой фазы переговоров. И не потратить, а инвестировать. – Серьёзно? То есть… Он серьёзно!!?

      – Что, вот так вот просто?

      Стратег только усмехается и открывает дверь, чтобы пропустить меня первой на улицу. У него всё так запросто, а для меня, большую часть жизни нуждающейся и работающей с 7 до 23 ради пропитания, его ухмылка сейчас, как издевательство.

      – Мне в другую сторону. Поймаю тебе такси.

      – Не нужно! Пройдусь, – буркаю, потому что меня бесит та лёгкость, с какой ему достаются потрясающие женщины, деньги и всё остальное. Но больше всего бесит то, как он не ценит это. Бросает красоток. Сорит деньгами.

      – Сейчас дождь пойдёт. – Смотрит в небо, и я понимаю, что он прав. Ещё вспоминаю об отсутствии зонта, но сдаваться и признавать его правоту – точно не вариант.

      – Ничего. Не сахарная, не растаю. Хорошего вечера. – Выгибает бровь, кажется, не понял аналогию. Плевать, решаю не объяснять. Поджимаю губы, разворачиваюсь на пятках и начинаю свой путь.

      Сую руки в карманы, холодно, но морщусь не от ветра, а от рождающейся внутри маленькой глупой до абсурда надежды на то, что он догонит меня и начнёт отговаривать от прогулки, предложит довезти, но вместо всего этого слышу рёв мотора и визг покрышек. Намеренно не оборачиваюсь и продолжаю уверенным и бодрым шагом идти вперёд. Настроение ниже некуда, но, как только начинает идти дождь, убеждаюсь, что предела у падения настроения попросту нет.

      Добегаю, матеря всё на свете, до ближайшего отеля с тентовым козырьком над парадным входом. Я промокла, но заходить внутрь стыдно и неловко, так что опираюсь спиной о стену и пытаюсь по серости неба прикинуть, как долго может продолжаться этот ливень. Судя по всему – бесконечно. Ерошу намокшие волосы. Ненавижу себя за своё упрямство. Частенько иду до конца, отчётливо вижу впереди маячащую гильотину, а всё же иду, зная, что можно отказаться от этого пути и повернуть в другую сторону… Просто продолжаю идти туда, где мне отсекут мою бедовую голову.

      Улица быстро пустеет, несколько людей с зонтиками торопливо проходят мимо. Несколько машин проносятся, разбрызгивая воду на тротуар. Выдыхаю и наблюдаю тепло своего дыхания. Живая. Серый небосвод кажется невероятно низким из-за упирающихся в него своими крышами и шпилями высоких зданий. И небо давит, готовое прихлопнуть меня. Какая тяжёлая сегодня погода. Точно заболею. Вышла из офиса 10 минут назад, а замёрзла так, словно успела добраться до тундры.

      Сердце замирает: по дороге вальяжно крадётся чёрный грозного вида мустанг, останавливается напротив и фыркает мотором, над капотом расстилается лёгкий пар. Прекрасное зрелище. Торжествую внутри, отклоняюсь от стенки и