Отсутствующие. Тэй Хайден

оплатить учебу.

      Начинаю проверять остальные анкеты: никто из двенадцати Эванов так и не получил степень, все были отчислены по самым разным причинам. Более того, в настоящее время ни один Эван Макрой не учится в Белвиле.

      Полная хрень. Идея про призрак Эвана укрепляется в сознании. Типа это какая-то ежегодная неудачная реинкарнация чувака с целью получить диплом экономиста? Похоже на байку для вечера у костра.

      Отдам Эмили, как бы ее на самом деле ни звали, все это, не моя проблема разбираться со всем этим.

      Однако мне становится любопытно, и я спускаюсь в старый бумажный архив университета. По дороге стараюсь вести себя как можно тише – сюда доступа у меня уже точно нет, но надеюсь, все обойдется, и я успею уйти до того, как начнутся проблемы. Проходя по коридору от лестницы к архиву, мне мерещится чья-то тень. Света здесь маловато, отмахнувшись, решаю, что разыгралось воображение после встречи с Эмили. Пользуясь фонариком, нахожу сейф со старыми карточками, буква М, вот здесь и должны быть данные… но есть загвоздка. Этот сейф заперт массивным замком. Приглядываюсь: заперты вообще все сейфы, хранящиеся здесь, и это, конечно, логично. Интересно, что все-таки не так с этим парнем, похоже на какой-то заговор.

      Быстро набираю сообщение Эмили, хочу побыстрее разделаться с этой мутной историей.

      Микел: Кое-что нашел. Встретимся?

      Ответ приходит мгновенно: она что, сидела и смотрела на телефон?

      Эмили: Буду у тебя через пять минут.

      Так и происходит: пять минут спустя она входит в мою дверь. Я сам вошел буквально только что. Эмили не стучит и не ждет, когда ее пригласят, а именно входит. И, могу поклясться – я запирал дверь на замок! Новый вопрос, который не дает мне покоя: где она была все это время, раз путь до меня занял каких-то пять минут.

      Она не здоровается, просто запрыгивает с ногами на мой диван и, подперев голову рукой, смотрит на меня своими кошачьими глазами:

      – Что нашел?

      Подавив желание ехидничать и дерзить, я рассказываю о находках: выкладываю перед ней двенадцать досье из электронной картотеки, которые я распечатал.

      Выслушав мой рассказ, она бегло просматривает анкеты и сортирует их: сначала по причине ухода из университета, потом по годам рождения и даже по удаленности городов. Но никакой логичной картинки не выходит. Для себя я отмечаю, что она вовсе не выглядит удивленной, скорее уставшей, разочарованной, потерянной. Как будто ожидала чего-то подобного, но надеялась на другое. Вдруг она собирается и пристально вглядывается в анкеты снова:

      – Посмотри, у них у всех дата зачисления одинаковая, – она перелистывает анкеты, показывая мне одну за одной.

      – И правда, это странно.

      – Эта дата в начале июня. Разве зачисление не позже начинается?

      – Ты права! Смотри, дата отчисления тоже одинаковая, спустя всего пару недель после приема: только года различаются. – Дата отчисления – единственная строка, которая оказалась на обороте каждой анкеты,