Отсутствующие. Тэй Хайден

не был. Единственным условием в довольно жесткой форме, которое поставил Билли – вообще никак не взаимодействовать с Оуэном или другими парнями из команды. Да, похоже, Билли был ревнив и при этом считал меня неверной. Но кроме того злополучного фото, причин для ревности у него не было. С Дорэти мы отдалились несмотря на то, что продолжали тусоваться вместе, и постепенно дружба сошла на нет. Если коротко, это были отношения, об окончании которых можно было бы забыть спустя пять минут после расставания. По крайней мере, я так думала.

      Глава 2

Сэм

      Два с половиной месяца назад

      После выпускного я объявила Билли, что мы расстаемся. Наверное, я виновата в том, как он отреагировал: неправильно выбрала время для разговора. А может, он в любом случае повел бы себя именно так. Мы были на прощальной вечеринке в доме Оуэна. Там была вся команда, и в ближайшие дни большинство из присутствующих разъедутся по своим учебным заведениям.

      Они проиграли матч, и его спортивная стипендия была аннулирована. Не из-за конкретного матча, а из-за целой серии его спортивных неудач и неспортивного поведения на поле, однако известие об этом появилось только сегодня.

      Итак, мое предложение расстаться прозвучало, и в следующую минуту Билли вспыхнул. Ярость и отчаяние сплелись в нем в единую движущую силу, напрочь отключившую связь между мозгом и языком.

      Он рванулся ко мне и схватил за плечи, и я дико испугалась. Ребята из команды оттащили его, а он в это время выплевывал всякие мерзости обо мне. В ту ночь я долго не могла уснуть из-за переживаний, а наутро мой телефон оказался завален проклятьями не только от Билли, но и от многих других. Он разослал всем фотку, на которой был запечатлен мой поцелуй с Оуэном, сопроводив ее довольно грязными комментариями. Билли, как и Оуэн, были любимцами школы, да еще и красавчиками-выпускниками, так что орда их малолетних фанаток ополчилась против меня. Оскорбительные сообщения и звонки сыпались не переставая, раз за разом доводя меня до слез и отчаяния. Но по-настоящему я боялась только одного – что скажет мне Дороти. Похоже, за весь этот период времени, под давлением Билли и из-за чувства вины перед подругой, я сама по-настоящему поверила, что сделала что-то не так. И что виновата во всем произошедшем только я.

      Этот период я помню как смутную пелену, на самом деле, кроме одного момента. Я сидела на полу своей комнаты и смотрела в окно. Телефон выключила – я бы сменила номер, как уже удалила все социальные сети, но продолжала надеяться, что однажды позвонит мой дядя Эван.

      Мэт слегка постучал в приоткрытую дверь и тихо вошел в комнату.

      – Сэм, я хотел кое-что обсудить.

      – Может, завтра? – мой голос был сиплым от долгого молчания и слез, а голова болела.

      Мэт не послушал и, чуть помедлив, вошел в комнату, сел рядом со мной прямо на пол. Должно быть, это выглядело комично: в белоснежной рубашке и брюках, рядом с растрепанной девочкой-подростком.

      – Ты