Отсутствующие. Тэй Хайден

прежде чем мы все-таки забираемся внутрь. Это отчасти неловкое молчание: она не сказала ни слова после того, как внезапно поцеловала меня. И я начинаю думать, что у нее на самом деле какое-то психическое отклонение.

      Оказавшись внутри, мы с опаской оглядываем коридор: нет ли кого-то, но, убедившись в безопасности, я отвожу нас к бумажному архиву и, используя фонарик телефона, нахожу нужные шкафы.

      Кое-что изменилось за те полтора часа, что меня не было. Все разбросано, все шкафы раскрыты, ящики выдвинуты, а старые досье учеников и сотрудников разбросаны по всей комнате. И в помещении стоит жуткий химический запах… Не могу разобрать, что это за вонь, но дышать тяжело.

      – Это керосин, – шепчет Сэм, – нам нужно поспешить.

      Мне требуется меньше секунды на путь от паники до отчаяния и обратно. Смотрю на Сэм – тоже удивлена и испугана, как и я, но быстро берет себя в руки и принимается за дело. Мы бесшумно двигаемся в поисках нужного нам шкафа, того, который был заперт в прошлый раз.

      Наконец я нахожу его: он лежит на полу, повернутый дверцами к стене – не открыть. Пробую сдвинуть с места – бесполезно, это не шкаф в обычном понимании, а несгораемый сейф высотой полтора метра, он весит, должно быть, килограммов триста. Сэм присоединяется к моим попыткам, и вдвоем, используя как рычаг дверцу другого шкафа (спасибо тем, кто устроил здесь этот бедлам), все-таки отодвигаем шкаф настолько, что сможем заглянуть внутрь.

      Скорее всего, тот, кто уже побывал здесь, искал именно то, что сейчас мы: так что, вероятнее всего, файлов на этого загадочного мистера Эвана Макроя здесь уже нет. А может, и не было никогда. Но я не прав. Или нам просто везет: не знаю, как и почему, но именно этот шкаф не был вскрыт взломщиками до нас. Должно быть, они уронили его вместе с другими и просто пропустили. И сейчас Сэм, ловко орудуя какой-то штукой, похожей на шило, открывает шкафчик за пару минут. Я быстро нахожу букву М, еще пара секунд, и у меня в руках старое бумажное досье Эвана Макроя. Я не успеваю даже взглянуть на документы в моих руках – потому что пожарная тревога срабатывает в ту же самую секунду. Они, должно быть, напортачили с громкостью, потому что от первых же звуков сирены я чуть не глохну. Сэм привычно хватает меня за рукав, и мы бежим к выходу. В качестве спецэффектов – коридор быстро заполняется дымом, и из-под двери соседней с архивом комнаты виднеется пламя.

      Уши заложены, сердце стучит уже, наверное, громче этой чертовой сирены, мы бежим, спотыкаясь и кашляя, вперед к спасительному окну: до него всего метров тридцать, прямо по коридору, и это самые тяжелые тридцать метров бега в моей жизни. Сэм спотыкается, в приступе кашля сгибается пополам, отпускает мой рукав, но теперь я реагирую, а не замираю, и подхватываю ее на руки, ускоряя темп ходьбы. Бегом мои ковыляния точно не назвать. Добравшись до цели, подсаживаю Сэм к окну, и она оказывается на улице.

      Только сейчас меня охватывает новая волна паники. Я не выберусь сам через это окно, если она не поможет мне. Я реально не знаю эту девушку, не понимаю, чего от нее ожидать, и точно не доверяю ей. Пробую допрыгнуть до окна