Раскол. Мост в Пустошь. Майк Крапт

дверь за ним закрылась, младший аналитик нерешительно прошептала:

      – Господин Хейг… а если они правы?

      Директор посмотрел на закат, где дроны теперь складывались в рекламный слоган: Будущее – сегодня!

      – Неважно, – тихо ответил он. – Слишком многое поставлено на карту.

      Когда Камила вышла, её планшет сам включился. На экране: фото пропавшего брата Вейра. Время съёмки – завтра, 03:15.

      15.09.2043,03:10:30

      Лаборатория Мост, контрольный зал

      Доктор Элиас Вейр провел пальцем по шраму на тыльной стороне ладони – автограф от брата после той глупой детской аварии с самодельным реактивом. Именно Майкл научил его главному правилу: Если что-то выглядит как мистика, значит, ты просто не нашёл уравнение. Теперь, глядя на аномальные показания датчиков, он сжал кулак. Никаких призраков. Лишь неизученные квантовые эффекты. И если где-то в этих аномалиях застряли обломки сознания брата – он вытащит их научным методом, даже если придётся разобрать реальность на частицы.

      Все было уже готово, доктор впился пальцами в край консоли, когда голос системы отсчёта вдруг стал слишком громким, слишком человеческим. Десять секунд, – произнёс он, но это уже не звучало как предупреждение. Это было похоже на молитву.

      За его спиной Ли Цзэ резко поднял голову. Его тень на стене не успела за движением – задержалась на полсекунды, будто нехотя отрываясь от поверхности. Вейр заметил это краем глаза, но не стал комментировать. Последние три дня они все видели подобные мелочи: часы, идущие назад в секторе C, капли воды, поднимающиеся по стенкам стаканов, собственные отражения, моргающие с опозданием.

      – Стабилизаторы? – крикнул Ли через гул пробуждающегося коллайдера.

      Техник Петров, обычно невозмутимый, теперь лихорадочно тыкал пальцами в голограмму:

      – Зелёные! Все! Но… – Его голос сорвался, когда один из индикаторов вдруг стал цветом старой крови, затем снова зелёным. – Глюк. Должен быть глюк.

      Марьяна из квантового отдела стояла неподвижно, уставившись на главный экран. Её губы шевелились, повторяя одно и то же:

      – Ноль целых три десятых… ноль целых три десятых…

      Этот проклятый процент. Допустимая погрешность. Та самая, из-за которой Ли трижды откладывал запуск.

      Пять секунд.

      Вейр почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. Не страх – предвкушение. Так хирург чувствует момент перед первым разрезом, зная, что под кожей может быть что угодно.

      Коллайдер проснулся.

      Не так, как на тестах – плавно, послушно. Нет. Он вздрогнул всем корпусом, будто животное, почуявшее опасность. Бронзовые пластины затрещали, выпуская синие искры – не привычные статические разряды, а что-то другое. Они извивались в воздухе, как змейки ртути, прежде чем исчезнуть, оставляя после себя запах озона и… мяты? Странно. Очень странно.

      – Что это? – Ли рванулся к окну, его тень наконец догнала, но теперь их было две – одна обычная, вторая… тоньше. Прозрачнее. Слишком длинными пальцами.

      Вейр не ответил. Его внимание привлекли цифры на мониторах.