Кирие Элейсон. Книга 3. Выживая-выживай!. Владимир Стрельцов

в Сполето утихомирит возможные буйные мечты ваших вассалов, Альберих, – решила добавить еще немного сахара Теодора и просчиталась. Альберих вновь грозно нахмурился.

      – Вы, благородный мессер, снова опасаетесь, что я, став вашей супругой, буду заинтересована в скором вдовстве? – Мароция разгадала сомнения герцога и решила, что лучше всего будет атаковать Альбериха в лоб.

      – Постарайтесь успокоить мои страхи, душенька.

      – Сполетское герцогство, бесспорно, заманчивый титул, но, как вам уже сказала моя матушка, мы рассчитываем на большее, и здесь мы без вас также ничего не сможем, как вы без меня. Далее, моему сыну еще надо родиться и повзрослеть, прежде чем он сможет отстаивать свои права и титул. Пока он мал, родственники старой Агельтруды не оставят в покое Сполето, и кто сможет лучше защитить герцогство, чем вы, мой милый друг? Наконец, я готова пить вино из одного кубка с вами и есть пищу с одного блюда до конца дней своих, вы можете приставить ко мне сколь угодно ваших верных слуг для присмотра.

      Альберих внимательно изучал лицо Мароции на протяжении всего ее монолога.

      – Но что за наказание мне будет видеть вас ежедневно подле себя, Мароция, и не быть в состоянии разделить с вами ложе!

      – В некотором смысле это будет наказанием для нас обоих, – насмешливо ответила та. Теодора при словах дочери одобрительно кивнула.

      Альберих подошел к Мароции. Та хотела опуститься перед ним на колени, но он удержал ее и взял за руки, глядя на нее влюбленными глазами подростка. Мароция постаралась во взгляде отразить взаимность, но у нее получилось неважно, так как от самого жениха и от его одежды исходили замысловатые, но не слишком приятные флюиды.

      – Вот и славно! – сказала Теодора. – Помимо понятной радости за судьбу дочери, для меня огромное счастье – видеть перед собой прежнего Альбериха. Я рада, друг мой, что вам вновь интересна жизнь, вам вновь небезразлично то, что происходит вокруг. Ваше герцогство пребывает сейчас в запустении, и, я надеюсь, союз наших семей исправит это положение в самое ближайшее время. Италия уже начала забывать о тех временах, когда наш альянс заставлял трепетать земли от Арля до Беневента, а папа римский, между тем, всерьез считает, что именно он и никто иной по сию пору управляет Римом. Ну что, напомним ему о себе?

      – О, мне тоже есть ему что напомнить!

      – Представляете, мессер, как обрадуется нашему браку отец мой?! – Мароция и Альберих продолжали держаться за руки. Однако лучшее вновь, как и в случае с Теодорой, оказалось врагом хорошему. Альберих, слегка помрачнев, спросил:

      – А он знает о ваших шашнях с Сергием и сегодняшнем разговоре?

      – Нет, в том порука слово мое. И он останется в неведении дальше.

      – Согласен, так будет лучше. Завтра я отправлю ему письмо с прошением вашей руки, Мароция.

      – Вы принесете тем большое счастье в наш дом, мессер.

      – Как и вы в мой, прелестная дева.

      Мароция нашла в себе силы и сама потянулась к Альбериху,