Кирие Элейсон. Книга 3. Выживая-выживай!. Владимир Стрельцов

наш план безупречен. А если он вдруг не удастся, большой беды не будет.

      – Меня удивляет, как спокойно ты об этом говоришь. Милая моя, ты меня пугаешь и даешь основания думать, что наш святейший папа далеко не единственный, кто посещает твое лоно.

      Мароция, изобразив загадку на своем лице, улыбнулась, а, увидев хмурую реакцию матери, громко рассмеялась.

      – Завидую тебе, как в свои годы ты легко воспринимаешь все жизненные проблемы. Ну ничего, Альберих, если примет наше предложение, тебя быстро вышколит. Он относится к той, достаточно многочисленной, породе мужчин, которые, сами гуляя налево и направо, от жен своих требуют монашеской верности. Любой, даже самый невинный знак внимания чужому мужчине, оказанный их женами, такие, как Альберих, воспринимают как потрясение самих основ мироздания. Я уж не говорю об измене.

      – Значит, задуманное нами рано или поздно закончится для меня большой проблемой?

      – То есть, иными словами, ты и не подумаешь, чтобы держать свои страсти взаперти?

      – Помилуйте, матушка, разве возможно иное? Чем это будет отличаться от пострижения? Там, во всяком случае, ты строгостью спасаешь душу.

      – А здесь строгостью ты добьешься большого почета и благополучия для тела. А также блестящего будущего для детей своих, по крайней мере, для первенца. И выигранное время, поверь, также имеет немалую цену. Один Господь ведает о том количестве дней, каковые отмерены всем нам. Один он знает о путях наших.

      В этот момент поезд римской сенатриссы достиг резиденции Альбериха. Приветственный зов рожка снял сонное, а скорее полупьяное оцепенение с охранников замка. После некоторой церемониальной прелюдии колесница Теодоры въехала на хорошо знакомый ей двор. Хозяин замка уже спешил гостьям навстречу, на ходу надевая через голову котт поверх не первой свежести камизы22.

      При беглом взгляде на Альбериха Теодора еще раз удостоверилась в правдивости доходивших до нее слухов, и на секунду у нее возникли большие сомнения в целесообразности ее предприятия. Разгульная жизнь герцога Сполетского везде поставила свои отвратительные печати на его лице. Альбериху было едва за сорок, но он выглядел не моложе папы Сергия. Глубокие морщины прорезали его лицо, глаза налились синеватыми отечными мешками, волосы на голове и борода, придававшие в свое время Альбериху исключительно мужественный вид, теперь же беспорядочно закосматились, а сам герцог своим пьяным дыханием убивал все живое на расстоянии нескольких метров. Визит Теодоры и Мароции стал для него совершенно неожиданным, и он изрядно смутился своего вида перед столь блестящими женщинами, при любых обстоятельствах умевших себя подать по-королевски.

      – Прекрасная, всегда милая моему сердцу Теодора! Очаровательная, как сама жизнь, сеньорита Мароция! Не знаю даже, с каким благословенным небесным знамением сравнить ваше появление в моей берлоге! Признаться, я недавно с охоты и потому не ждал гостей, да к тому же таких гостей, иначе… иначе… было бы все иначе, – смущенно забормотал Альберих, тоскливо оглядываясь по сторонам и находя свой двор

22

Котт – туника без рукавов, верхняя одежда. Камиза – нижнее белье, исподняя рубаха.