Замогильные записки Пикквикского клуба. Чарльз Диккенс

пирога, обязательно выпил поданный стакан.

      – Эмилия, дружок мой, не говори так громко, сделай милость! – воскликнула целомудренная тетушка, обращаясь с покровительствующим видом к одной из своих племянниц.

      – Что с вами, тетушка?

      – Да так: я советую тебе быть скромнее, моя милая.

      – Покорно благодарю.

      – Тетушка и этот старичок свели, кажется, довольно тесную дружбу, – шепнула мисс Изабелла Уардль своей сестре Эмилии.

      Молодые девушки засмеялись очень весело и громко, к великой досаде девствующей тетки.

      – Смотрите, как они смеются! Бестолковая радость совсем вскружила головы этим девицам, – заметила мисс Уардль, обращаясь к м‑ру Топману с видом истинного соболезнования, как будто безотчетная радость была запрещенным товаром, и молодежь не смела им пользоваться без позволения тетушки.

      – О, да, они очень веселы, – проговорил м‑р Топман, стараясь поймать настоящую мысль степенной леди, – это приятно видеть.

      – Гм! – пробормотала тетушка сомнительным тоном.

      – Смею ли пить за ваше здоровье? – спросил м‑р Топман, бросая умилительный взгляд и слегка дотрагиваясь до нежных пальчиков мисс Рахили.

      – Ах, сэр!

      Взгляды м‑ра Топмана сделались еще умилительнее и нежнее. Мисс Рахиль обнаружила опасение, что солдаты, быть может, еще вздумают стрелять: в таком случае, вероятно, опять понадобится ей посторонняя помощь.

      – Мои племянницы очень милы: не правда ли? – шепнула она м‑ру Топману.

      – И были бы еще милее, если бы тут не было их тетушки, – отвечал страстный обожатель прекрасного пола.

      – Какой вы насмешник, право! Нет, без шуток, если бы черты их были несколько правильнее и нежнее, они казались бы очень миловидными, особенно вечером, при свечах.

      – Конечно, конечно, – подтвердил м‑р Топман.

      – О, – вы злой человек! Я знаю, сэр, что у вас на уме.

      – Что? – спросил м‑р Топман, не думавший ни о чем положительно в эту минуту.

      – Вы хотели сказать, что Изабелла несколько горбата… ну, да, не отпирайтесь, я видела, что вы это тотчас же заметили. Что-ж? вы не ошиблись: у ней точно растет горб, этого скрыть нельзя: страшное несчастье для молодой девушки! Я часто говорю ей, что года через два она будет ужасным уродом. О, вы ужасный насмешник!

      Обрадованный случаю прослыть знатоком женской красоты, м‑р Топман не сделал никаких возражений и только улыбнулся с таинственным видом.

      – Какая саркастическая улыбка! – заметила Рахиль. – Я боюсь вас, сэр.

      – Меня боитесь?

      – Я вижу вас насквозь, и от меня не укроются ваши мысли. О, я в совершенстве понимаю что значит эта улыбка.

      – Что? – спросил м‑р Топман, искренно желавший открыть значение того, что было для него самого таинственной загадкой.

      – Вы думаете, – начала тетушка, понизив голос на несколько тонов, – вы думаете, что горб Изабеллы еще не велика беда в сравнении с нравственными недостатками