Вездесущий. Анатолий Спирин

красивые ракурсы. Позы животных, изображённых в движении, были всегда грациозны, а человеческие словно застыли в неимоверном пластическом танце.

      Совершенно случайно, именно в эти дни, выставку посетили эксперты лондонской академии искусств. Их изначальное желание было приобретение нескольких рисунков, как они выразились, «у этого очень талантливого молодого человека». Но, прислушавшись к солидной и авторитетной публике, пока решили повременить, полистав анатомические каталоги, проверив его работы на фактическое наличие плагиата.

      Из-за некомпетентности критиков и своих коллег по искусству Андрей понёс первые финансовые убытки. Ему поступило предложение выставить свои рисунки в городской картинной галерее, но то, что с ним случилось, порушило все планы. Свои рисунки он не успел забрать из зала союза художников, и судьба их ему неизвестна.

      Тяжёлые мысли унесли его в прошлое… Сюжеты, не дающие покоя, замелькали в хронологическом порядке, ставя всё на свои места. Он совершенно по-новому осмыслил всю свою жизнь, все поступки, что совершал когда-то. Ему стало не по себе оттого, что большую часть жизни он прожил впустую, отдаваясь сиюминутным слабостям. Почти вся она отдана удовлетворению своих потребностей и амбиций. И только часть её посвящена познанию мира – его видимой, реальной поверхности, без особого анализа, глубинного понимания самой жизни. Сейчас все его ошибки проступали так явно и с таким полным анализом, что не оставляли сомнений: мозг человека почти мёртв, и его включение находится в глубинах подсознания. Сильнейшая травма сместила приоритеты и каким-то образом включила незадействованные резервы мозга. Андрей с каждой минутой чувствовал, что он уходит из этого измерения в другое, совершенно неизвестное человечеству. Оно пугало и в то же время притягивало. Ведь это ощущение давало полную власть над собой, а возможно, в какой-то степени и над окружающим его миром.

      Восстановление организма происходило всё увереннее и быстрее; тело становилось совершенно ровным, мышечные волокна наливались силой; кожа, нежная, чистая и эластичная, покрывала уже почти всё его тело. Только лицо оставалось нетронутым. «Что же ты так боишься, Андрей?» – думал он про себя. «Ведь ты художник и сможешь воссоздать свой образ таким, каким он был раньше». Но решиться на «реставрацию» своего лица он ещё не мог.

      Подтверждение чудес

      Поверить в новую реальность,

      Принять сознанья мощный бред

      И мозга жизни уникальность,

      Узрев надежды малый свет.

      В палату стремительно вошла дежурная сестра – женщина средних лет. Включив свет, подошла к Андрею. Лицо её было сосредоточенным и грустным. Она скользнула быстрым взглядом по бинтам и тихо прошептала:

      – Боже ты мой, сколько же ты здесь будешь лежать без движения? Пролежни уже всё тело покрыли! Сейчас я тебя разбинтую, пока никого нет. Протру твои раны. Больше месяца без нормальной пищи, а какой тяжёлый! Сейчас