С другой стороны Рублевки. Меган

набрала в грудь воздуха и заорала:

      – Коля, Коль! Коля!

      Истерически выкрикивая имя мужа, женщина побежала обратно в дом. Супруг Нины Павловны, Николай Терентьич, только что проснулся и стоял на кухне в растянутой майке и семейных трусах в горошек.

      – Чего? – испуганно заморгал он заспанными глазами.

      – Там, на заборе… – У Нины Павловны перехватило дыхание.

      – Что?

      – Висит…

      – Кто? – напрягся Проскурин.

      – Объявление…

      – Да тьфу на тебя! – облегчённо выдохнул глава семьи. – Я уж чёрт-те что подумал! Объявление… Ну, и что там, в том объявлении? Что ты орёшь-то?

      – Ой, не могу! – Задыхаясь, Нина Павловна опустилась на табурет. – Иди, сам почитай.

      – Да ну!.. Да что… Да дура ты… – отмахнулся Николай Терентьич. – Что там?

      Но женщина только тяжело дышала и мотала головой.

      Посмотрев на невменяемую супругу, Проскурин всё-таки влез в шлёпанцы, накинул куртку и вышел на улицу. Через несколько минут он вернулся в дом, присел на другой кухонный табурет и закурил.

      – Что-то я не понял, там после девятки сколько нулей? – спросил он жену.

      – Ага, а я вот тоже считала-считала, и понять не могла, – закивала та.

      – Четыре, что ли?

      – Да вроде того.

      – Или три?

      – Ой, Коль, там что-то много накручено! У меня от тех нулей аж в глазах зарябило.

      – Четыре, точно. Девяносто тысяч. Долларов. США. – Николай Терентьич делал паузу после каждого слова, как будто прислушиваясь к звуку собственного голоса.

      – Ой, господи! – взвизгнула Нина Павловна, тут же прикрыв рот рукой. – Слушай, а, может, пошутил кто? – зашептала она, вытаращив глаза.

      – Да здесь за такие шутки! – Супруг потушил окурок и тут же закурил снова. На кухне повисла дымовая пелена. – За одно место прихватят и не моргнут.

      – Ну, мало ли… Времена, сам знаешь, какие. Может, из приезжих кто, из дачников, выпил лишнего.

      – И пошёл на забор объявление повесил? – хмыкнул Проскурин.

      – Ну да! Москвичи – у них же на уме неизвестно что! Особенно, если писатель какой или композитор. У них в мозгах, знаешь, какие завихрения бывают! И не такое на забор могут повесить.

      Николай Терентьич метнул на жену быстрый взгляд.

      – Ладно, чего сидеть гадать, – сказал он. – Надо у людей вначале поспрашивать. Может, кто что знает.

      К обеду новость уже обсуждало всё село.

      – Это происки американских империалистов! – кричала Полина Сергеевна, бывшая классная руководительница бывшего одиннадцатого «Б». – Они хотят своими гнилыми долларами разложить наше здоровое общество!

      – Да то в «РАНИС»е4 опять кто-нибудь из интеллигентов нажрался, и пошутить решил, – выдвигала версию Нина Павловна. – Как пить дать!

      – Ну и шутили бы у себя в «РАНИС»е, – возражал ей супруг. – С чего бы им сюда переться?

      – Это бандюки развесили! – кряхтел дед Матвей. –

4

ДСК «РАНИС» (после 2011 г – Николина Гора) – посёлок в Одинцовском районе Московской области. Одно из самых известных стародачных мест Подмосковья.