Три сокровища. Влад Волков

внутри, во дворе с маленьким круглым прудом у прораставшего и украшенного религиозным декором священного дерева, подметала каменную дорожку молодая стройная женщина с чёрными, уложенными в пучок с двумя спицами волосами, узким разрезом глаз и облачённая в ритуальное храмовое одеяние рэйсо белых оттенков с вкраплением фиолетовых узоров и элементов декора.

      За счёт широких рукавов, подобных юбке сиреневых штанов хакамэ, лакированных деревянных башмачков асагуцу и ритуальных атрибутов, заткнутых за узорчатый поясок хо: двух типов вееров, флейты, жезла онуса с ворохом бумажных лент, этот костюм выглядел отнюдь не самым удобным для таких повседневных дел, как уборка территории. Но женщина старательно справлялась, приводя в порядок серые каменные плиты от скопившейся пыли. Движения её были плавными, вся она казалась элегантной, манерной и сдержанной.

      Казалось, она была здесь одна. Дождь усиливался. Тучи на западе почти скрыли закатное солнце, которое и без того готово было спрятаться за дальний лес, уступая дорогу царствующей непогожей ночи. А при жрице храма не было ни зонтика, ни помощников, словно она одна тут за всем следила, а ведь территория храмового комплекса была немалая, с обилием возведённых построек.

      – Говорить буду я, – предложил Вильгельм.

      – Вы хорошо знаете дайконский? – удивилась Шанти.

      – Нам ведь нужен ночлег, крыша над головой, чтобы спрятаться от дождя. Пока наш гном опять всё не испортил своими вульгарными дифирамбами, лучше я вежливо пообщаюсь с этой госпожой, – ответил анимаг.

      – А если она в обморок рухнет от говорящей лошади, как тот дедуля? – возразил Бернхард. – Уж лучше я, – вышагал он вперёд, но Аргон его опередил.

      – Сударыня! Вы прекрасны, словно порхающая весенняя бабочка, в столь красочном одеянии посреди зимы! Ваши блестящие волосы подобны дорогому обсидиану, переливаясь в бликах пурпурного заката! – принялся гном восхвалять местную жрицу.

      – Путешественники? – слегка опешила та, поглядев на подошедшую к воротам компанию.

      – Мы двигаемся в Белунг, это, вроде как, неподалёку отсюда. Но до ливня, боюсь, не успеем… – проговорил Бернхард. – Тут уж или одно, или другое. Либо промокнем до нитки, либо вы сжалитесь над такой компанией путешественников и предоставите крышу над головой. Всего на одну ночь, мы изрядно спешим. Утром отчалим и больше не посмеем уже вас беспокоить. Ну, разве что на обратном пути… – почесал он затылок, задумавшись, каким путём потом возвращаться в столицу.

      – Это священное место, закрытое от посещений вне особых праздничных дней, – не выпуская из рук метлу, неторопливо, со всей грацией и статностью жрицы подошла женщина ко входу на территорию. – К сожалению, впустить всех вас я не могу.

      На вид ей было немного за двадцать. Молодая, со строгими чертами вытянутого лица. Тонкие брови под резким углом, нежная светлая кожа, каштановый проникновенный взор и бледновато-розовые губы над аккуратным и чуть заострённым подбородком. Ресницы её будто были зачёсаны