Три сокровища. Влад Волков

являться кухонным помещением.

      – Посидим попозже в тясицу, чайном домике, – согласилась Кьюби. – А спать можете в монашеской минке, – кивнула она на деревянную хижину из крепкого толстого бруса. – Я там на втором этаже обитаю, а вы можете занять любые комнаты внизу на первом.

      – Что же вы тут, совсем одна? – удивился Вильгельм, сменив Ассоль подле тэмидзуи, омывая руки.

      – Недавно случилось одно несчастье… – поджав губы, опустила погрустневшая Кьюби глаза. – Мой отец и другие жрецы погибли, и я осталась одна. Мой папа был верховным камунуси здесь, и, как дочь, я унаследовала храм, его жреческий титул и все многочисленные обязанности. Вот и присматриваю тут за всем. Пытаюсь привести всё в порядок, – вздохнула она.

      – Жрецы погибли во время той самой страшной грозы? – уточнила Шанти, подошедшая последней на омовение.

      – Нет, гроза случилось многим позже, – ответила Кьюби. – И вы давайте тоже не брезгуйте традициями, моим терпением и гостеприимством, – подтащила Кьюби за узду Гейронуль.

      – Душечка, это обычная лошадь. Кобыла. Анимаг из нас только Вильгельм, – повернула цыганка к ней голову.

      – Что значит «обычная»?! – возмущённо всплеснул мокрыми руками усач, брызгая на гнома. – Лучшая! По версии Бернхарда Арне фон Штрауцферберга Третьего, между прочим!

      Сразу за небольшим двориком, в котором до прихода гостей Кьюби и сметала мыль, песок да сухие листья к огороженному газону по краям, располагался небольшой ритуальный пруд цукибаи из круглой каменной чаши и квадратного водоёма, куда, журча, вливалась небольшая струйка из бамбуковой трубы.

      Позади него высилось дерево Ёрисиро с извилистым стволом, словно вылезающий из земли дракон, к которому был гвоздём прибит чей-то отрубленный чёрный хвост с кисточкой, а вокруг него со всех четырёх сторон располагались различные элементы декора. Здесь были бусы, прикрепленные резные знаки из деревянных элементов, воткнутый ритуальный кинжал, а также таблички-талисманы о-фуда с начертанными на широкой ленте из рисовой бумаги крупными мазками кисти религиозными символами очищения и защиты.

      Стволы других растущих по краям аллеи у входа деревьев были связаны светло-зелёными симэнава – толстыми жгутами из рисовой соломы, служащими границей мира духов с миром живых. Каждый атрибут здесь имел своё назначение. Никаких кустарников и цветников просто для красоты, любая мелочь имела смысл, занимала своё почётное место и что-либо символизировала в верованиях дайконских монахов.

      Такие места в Империи Гростерн были настоящей редкостью. Храм дзиндзя или святилище хондэн могли иметься в крупных городах и даже в небольших поселениях, если туда перебирались жить состоятельные выходцы с далёких дайконских земель, но вот такие крупные территории с каменным забором, садами, священными рощами, обилием построек встречались нечасто. Но они служили местом для проведения ритуалов поклонения богам и духов для паломников, что привлекало обилие гостей-путешественников на земли людской империи. А это