Три сокровища. Влад Волков

выемку, где обрубок, где ещё что… А потом, точнее – теперь, привычные кубики с точечками. Друзья отца, когда к нам приезжали, нередко играли в кости за столом. У нас с братом были особые настольные игры, ящичек хранения которых, по сути, и раскладывался в поле с клетками, по которым двигали фишки.

      – Всё детство о такой промечтала… – вздохнула Ассоль.

      – Ты бы тоже поиграла с ними, – положила ей на плечо руку Шанти. – Дочка друида наверняка много всего знает по части слов с разным значением. Травки и цветы в народе вечно назовут как-то вычурно: Башмачок Афродиты, Волчий глаз, Заячья капустка…

      – Ну, капуста, что квашеная, что простая, всё равно одно и то же, – пожала плечами зеленовласая девушка. – Есть ещё цветные соцветия разные, брокколи там, но всё равно ведь подвид капусты.

      – Да, но кислица-то не капуста, а «заячьей капусткой» зовут, – приободрила её цыганка. – Аргон… – осмотрелась она по сторонам. – Так, а где гном? Куда он опять подевался?

      – Да был здесь, – развернулся Бернхард. – Умыться отошёл только… Не мог же отстать? Сказал: метнётся кабанчиком…

      – У озера? – зарычала женщина-кошка. – Это не он метнётся, а русалки метать икру собрались. Ну-ка назад все!

      Пришлось вернуться к воде, где и вправду скинувший на берегу одежду цверг резвился в окружении трёх полуголых девиц: губастых, грудастых, глазастых, с бледноватой кожей и волосами кто тёмно-зелёного, под тон морской тины, кто рыжевато-коричневого, под оттенок опавшей листвы, цвета.

      Вильгельму пришлось обернуться спрутом, хлестануть щупальцами ублажавших гнома девиц, а его самого вытащить из воды на берег к остальным. Тот, правда, получив от Шанти по голове, помчался обратно, но уже не к дамам с рыбьим хвостом, а за своею одеждой. Продрог как цуцик, оказавшись на морозном воздухе, так что Лилу пришлось ещё окружить его вальсирующими огоньками для обогрева.

      – Ох и хитрюга! Всюду найдёте, за кем поухаживать! Но угораздило ж вас так вляпаться! Это же Русалки, душечка! Нельзя терять голову от каждой женской особы. Вас могли утопить! – всё шипела цыганка, продолжив путь со всей компанией.

      – Или того хуже… обрюхатить, – подметил Вильгельм, а Шанти аж поперхнулась, закашлявшись. – Прошу прощения за свой таскарский. Что? Может, вы не знаете, но у русалок, как у морских коньков, беременеют, вынашивают икру и откладывают её самцы. Разве я вам не рассказывал на одном из привалов? Так что на месте гнома я бы проверился у толкового лекаря.

      – Да ты что! А они точно всё ещё «самцы» после этого? – лишь прогоготал Аргон.

      – Всё так, – кивнула Лилу, как главный знаток бестиария в компании.

      – Ох, Фригга милостивая… Вот проказницы! Как охмурить, так они из воды вылезти готовы, а чуть что – так сразу в пену! Только их и видели! Бегут от ответственности! – возмутился гном.

      – Многие почему-то забывают финал известной сказки о том, как принц потом вынашивал целый выводок русальей икры, – покачал головой аристократ. – Что в пьесах, что в книжках во многих…

      – Ну,