О серьёзном и курьёзном. повести и рассказы. Наталья Михайловна Семёнова

к тебе. Он любит тебя.

      – Без тебя знаю, – усмехнулась я. – Только мне он теперь не нужен. Так что будьте счастливы.

      – Какое уж тут счастье, если он от запоев не просыхает, – нервно комкая платочек, сказала Галка.

      – А ты чего ждала? Моя и его жизнь без малого двадцать лет бежали рядом свободно, без понукания, как две резвые лошадки. А ты шантажом, против воли, заарканила мужика – вот он и брыкается, протестует, пьет горькую. А со мной знал меру.

      – И что с ним теперь делать? – страдальчески сморщившись и опять закипая слезами, спросила Галка.

      Это ж надо: увела мужа у подруги, а потом еще спрашивает, «что с ним делать»!

      Не ответив, я холодно отчеканила:

      – Больше никогда не попадайся мне на глаза. Все равно не узнаю, не замечу. Ты – в прошлом. Всё, прощай!..

      Всю ночь я провела в горестных размышлениях. К каким страшным последствиям привели безволие и мягкотелость Васи: развалилась семья, трое детей остались без отца, оборвались дружеские связи. И я одинока. И сам Вася несчастен. Но самый несчастный, пожалуй, главный виновник этой драмы… Эх, Галка, Галка!

      ***

      Вскоре после скандального разрыва с мужем сижу я на скамье во дворе дома и смотрю в синее вечернее небо. Прохладно, а домой идти не хочется. Вспоминаю минувшее жаркое лето и… густой, пьянящий аромат роз, и залитый солнцем двор с колодцем. У колодца стоит Вася. На его обнаженной загорелой груди сверкают капли воды. Он смотрит на меня и улыбается. Все неприятное, что этому сопутствовало, кажется сейчас мелким, незначительным, надуманным. Ярко и живо вижу только бывшего мужа и его радостную улыбку. И на меня, как это уже бывало, такая тоска наваливается – хоть волком вой!

      «Спокойно, Маша! Вася всегда принадлежал тебе только наполовину, – иронизирую я себе в утешение. – Так к чему убиваться, не целое ведь потеряла»…

      Сумерки еще не сгустились, а во дворе зажглись фонари. Ко мне подходит очень крупная женщина из соседнего подъезда. Здороваясь и присаживаясь на скамью, она фамильярно толкает меня в бок мощным локтем. На землю упасть не успеваю: толстая дама хватает меня за рукав и без усилий возвращает в «сидячее» положение.

      – Извини! – голосом очень громким и сочным сказала она. – Не думала, что ты такая нежная, как одуванчик!

      Я рассмеялась. От неожиданной выходки толстушки мою тоску как ветром сдуло.

      – Тебя, кажись, Машкой звать. Как меня, – бесцеремонно продолжает она. – А что я тебя никогда не вижу с мужиком? Или у тебя его нет?

      Бывало так: любопытная соседка, желая выудить из меня какую-нибудь информацию сугубо личного свойства, начинала свой разговор издалека, осторожно и дипломатично подбираясь к тому, что ее интересовало. Не желая быть ни откровенной, ни грубой, я с теми же деликатными ужимками плела в ответ какую-нибудь ахинею. А тут прямой, беспардонный вопрос расположил меня к незнакомке. Я рассказала о себе всё. Машка, тезка моя, не преминула