Дзен в стиле дзинь. Венера Петрова

Как только ты выдерживаешь, не срываешься.

      – Сколько терпела, столько и потерплю. Хотя осталось-то всего ничего. Годы-то идут, часики тикают.

      Сама, небось, готова, держаться за место до последнего, стоять насмерть, лишь бы не списали.

      – Может, твоя дочь как-то связана с этой гопотой, которые сотовые срывают? – У Люции свой интерес.

      – Не знаю я… Да нет, просто рассказывает то, о чём сверстники говорят, – собеседница намерена идти в отказ.

      – Какие сверстники? – Похоже, пути назад нет.

      – Я, откуда знаю, ты, что, следователь?

      – Почти.

      – Что ещё? – Собеседница резко меняет тему.

      Она не Павла Морозова, если даже дочь как-то замешана в делах, она не выдаст. Считай, уже выдала, Люсю не проведёшь. Есть зацепка, это уже полдела.

      Павла Морозова

      – Алё! Это я, Люция. Да всё по-прежнему. Слушай, как там с тем телефонным делом? Никаких зацепок, говоришь? Этим промышляют явно дети. Ну, у меня сейчас другой фронт работы. Дети сами толкать не будут, за ними ещё кто-то, – у Люции, как всегда, всё быстро.

      С кем это она, не могу сказать, а то органы обидятся. Вот кто у нас Павла Морозова. Хотя это у неё профессиональное, ей можно.

      – Я… Это, ладно, потом как-нибудь. Давай, ага, – всё же воздержалась все козыри выложить на стол, ибо не совсем уверена в достоверности информации.

      Любой другой бы стуканул, за это бабки полагаются. Не большие, правда, но всё же деньги. Это в случае, если ты сам не собираешься сесть в тюрьму. Это – клеймо на всю жизнь. Но за бабки мать родную продашь, некогда думать о последствиях. И кто в здравом уме рассчитывает сесть в тюрьму. Если даже, есть за что, ты до последнего надеешься, что пронесёт.

      Вот так и не заметишь, как рабочий день подошёл к концу.

      – Да, да, а это ты? Что нового? Я на работе, где же ещё. Мобильник дочери? Известно, кто? Ты позвони в дежурную часть. 42-17-17. И что? Тогда на 02. Хотя маловероятно, что найдут. А что я сделаю? Ну, постараюсь. Звони.

      Я, жучка, не успела среагировать, но догадаться несложно, что звонила та же женщина, с которой она ещё утром разговаривала. Люция у нас 911. Думала, выдать дочку знакомой, так у неё самой сотовый украли. Из подозреваемой, ну, потенциального свидетеля, та превращается в потерпевшую. Это уже неинтересно.

      Пока переваривала информацию, женщина уже в машине. Отсидела в ведомстве от звонка до звонка, выскочила, как ужаленная, и уехала прочь.

      – Ну, что у вас? До сих пор не приехали? Как так? Подожди-ка… – тут же переключается на вторую линию. – Кондаков! Люция Николаевна вас беспокоит. Тут вот такое дело…

      Решала в действии.

      – Сейчас приедут, жди. Езжайте с ними, чтоб заявление написать. Потом мне скажете, что да как.

      Хорошо иметь такую подругу.

      – Знаете, кто это сделал?! Так сразу бы и сказали. Подробно напиши обо всём в заявлении. Позвонишь потом.

      Не прошло и минуты.

      – Ну, что? Задержали? Хорошо. Подожди-ка, – теперь на вторую линию. – Это может быть связано с теме телефонными делами. Копай!

      Вот так плавно работа перетекла из офиса в личку. Язык без костей,