Дзен в стиле дзинь. Венера Петрова

для галочки восторгаются. Это в них самец говорит, так-то где это видано, чтобы подчинённые любили начальство, всех, кто старше по званию? Они бы рады её осрамить, найти явный изъян, но лучше промахи по работе. В чём счастье сотрудника? В неудачах друзей по несчастью, собутыльников по случаю. Льстить тут не принято. Приятнее, когда тебя боятся, пусть даже ненавидят. Тут каждый чувствует себя, как в тылу врага, может, даже агентом под прикрытием. Хотя, вру – настоящие прожжённые сотрудники, как одно целое. У них коллективный разум, управляемый со стороны, жизнь – общак, ничего личного и лишнего. У этой вынужденной аскезы до хрена побочек, но никто пока не умер.

      Скорая на кладбище не ездит

      Где-то между официозом и фасадом втиснута личная жизнь, которая как бы есть, или кастрирована напрочь.

      Не в карьере же женское счастье. Хоть в лепёшку расшибись, доказывая, что счастье в общественно-полезном, это далеко не так. Судя по тому, как Люся иногда улыбается так некстати, как бы самой себе, не всё так однозначно. Словила-таки стерва кайф от чего-то личного, скрытого от посторонних глаз. Не маячит ли на горизонте фигура некоего мужчины? Необязательно в форме, но не в лохмотьях, это точно.

      Живёт одна. По её словам, муж где-то на материке. Может, это он крышует «кыз» (девочку свою). Тогда это не муж, так, спонсор, опекун, покровитель. Говорит, что сын на третьем курсе. Наверняка, живёт в общаге. Возраст пограничный, хотя вид у неё отличный. На стыке, у черты может и крышу снести. «С этого места поподробней», – сказал бы на моём месте следователь прокуратуры. Но я же не при делах. Просто для прикола, будучи с нейтральным статусом, решила поиграть не в свойственные мне игры. Я тоже хочу иногда побыть в шкуре агента под прикрытием. Опасные игры – моя страсть. Это странное хобби заменяет мне чтение умных книжек, бисероплетение, нанесение узора по чужим эскизам стразами и многого другого. Короче, решила я дойти до сути, рассеять миф об успешной, видной даме. Не совсем уверена, что это мне удастся, может статься, что такова она и в самом деле.

      Дома живёт работой, на работе развлекается разговорами ни о чём по телефону.

      – Ну, ещё что-нибудь расскажи, а то тоскливо тут в кабинете. Сын мой? В общаге. Большие дети – большие проблемы. Всё, как у всех.

      Похоже, дружит она преимущественно по телефону. Я же превращаюсь в жучка внутри её мобильного. Я тот ещё жук, могу слиться с интерьером кабинета твоего, с мебелью собственного дома, быть под сидением машины.

      – Дочка ещё маленькая, у тебя всё ещё впереди…

      Как вы заметили, я уже в телефоне.

      – Так она уже того. Рассказывает всякое, что у меня волосы дыбом. Сходки, тусовки. Только об этом и говорит.

      – Да, ну, ты что, она же девочка, – заметно оживляется Люция.

      Ничто не радует так сильно, как осознание того, что кому-то хуже, чем тебе. Это на время замазывает твои огрехи.

      – Уже который год живу, как на пороховой бочке. Живём внутри криминальной сводки.

      – Как это? – Люция просто счастлива, может, это у неё проснулся профессиональный интерес.

      – Боюсь