Психогенез душевных болезней. Карл Густав Юнг

о сущности dementia praecox, достаточно вслушаться в формулировки некоторых его утверждений: «Обычное состояние – состояние эмоциональной апатии… эти нарушения тесно связаны с нарушениями интеллектуальными: они имеют ту же природу… пациенты не проявляют никаких желаний… всякая воля уничтожена… исчезновение желаний неразрывно переплетено со всеми другими нарушениями умственной деятельности… подлинный спазм мозговой активности… элементы [психики], более не систематизируемые бездействующим разумом, проявляют склонность жить собственной жизнью»[36].

      16 В трудах Масселона мы находим множество взглядов, которые, по его мнению, восходят к одному корню, но он не может отыскать этот корень, не внеся при этом путаницы в свою работу. Однако, несмотря на все недостатки, исследования Масселона содержат ряд полезных наблюдений. Так, он находит поразительное сходство с истерией, отмечает выраженную склонность пациентов перенаправлять внимание на всевозможные предметы, особенно на собственные симптомы («зрительная фиксация» по Зоммеру), утомляемость и капризную память. Последнее утверждение подверглось критике со стороны немецких исследователей – надо признать, совершенно незаслуженно, если учесть, что под «памятью» Масселон подразумевает лишь способность к воспроизведению впечатлений. Если пациент неправильно отвечает на прямой вопрос, немецкая школа рассматривает это как «недостоверный ответ», негативизм, другими словами – как активное сопротивление. Масселон же расценивает это скорее как неспособность к воспроизведению. Если смотреть со стороны, причина может быть и в том и в другом; все зависит от толкования этого явления. Масселон говорит об «истинном затемнении образа памяти» и трактует нарушение памяти как «исчезновение из сознания определенных воспоминаний и неспособность пациента их восстановить»[37]. Противоречие между двумя взглядами можно без труда разрешить, если принять во внимание психологию истерии. Если истеричный пациент говорит в процессе сбора анамнеза: «Я не знаю, я забыл», – это значит: «Я не могу или не хочу говорить об этом, ибо это крайне неприятно»[38]. Часто «Я не знаю» звучит столь неуклюже, что причина такого незнания становится ясна мгновенно. В течение многочисленных экспериментов я установил, что пропуски (отсутствие реакции), возникающие во время ассоциативного теста, имеют ту же психологию[39]. На практике часто бывает трудно определить, действительно ли истеричные пациенты не знают ответа или просто не могут либо не хотят отвечать. Всякий, кто подробно исследовал случаи dementia praecox, знает, каких трудов стоит получить корректные сведения. Иногда можно с уверенностью утверждать, что пациент знает ответ, иногда возникает «торможение», будто непроизвольное; кроме того, бывают случаи, когда мы вынуждены говорить об «амнезии», как, например, при истерии, где от амнезии до нежелания отвечать всего один шаг. Наконец, ассоциативный эксперимент показывает, что зачатки всех этих явлений присутствуют и у нормальных людей[40].

      17

36

Там же. – Примеч. авт.

37

Там же. – Примеч. авт.

38

См. труды Фрейда, а также Riklin, Zur Psychologie hysterischer Dämmerzustände und des Ganser’schen Symptoms (1904). – Примеч. авт.

39

См. мои работы «Соотношение времени реакции в ассоциативном эксперименте» и «Экспериментальные наблюдения за работой памяти» (т. 2 c/c автора. – Ред.). – Примеч. авт.

40

См. «Соотношение времени реакции в ассоциативном эксперименте». – Примеч. авт.